Слушай, говорит он мне в телефон, а не сгонять ли нам на природу деньков, этак, на парочку?
Отчего же не сгонять? Говорю я ему. Очень даже можно и сгонять.
Жены наши с нами ехать отказались категорически. А вот сын мой сразу же согласился. И как-то сразу весь вопрос решился легко и просто. Даже странно, насколько все просто решилось.
Ну вот. Стоим мы на разных концах трубки, болтаем. Не виделись, все-таки год. И Мишель так это, между прочим, просит меня
Слушай, говорит он мне в телефон, Давно хотел тебя спросить. И замялся даже он как-то при этих словах.
Ты с собой возьмешь письма твоего старика? Говорит он мне в трубку.
Конечно. Говорю ему я.
Хорошо. Отвечает он мне, и я не могу понять, почему ему хорошо от того, что я беру с собой совершенно личные вещи?
Возьми и тот старый видоискатель, который от твоего ФЭДа остался. И еще возьми с собой одежду и обувку типа как на холода. Говорит мне в трубку телефона мой друг. И финку свою фирменную не забудь.
На к-кой хрен? Вырвалось у меня. Жара за тридцать!
Возьми, возьми, талдычит он мне, и я понимаю, что не отстанет он от меня.
Как насчет рыбок? Снова спрашивает он.
Так же, как и обычно. Отвечаю я ему. И это означает, что возьму я с собой очень оригинальные «удочки», сделанные из одного очень распространенного удобрения, алюминиевой пудры и угольных таблеток из аптеки.
Ладно. Не переживай. Возьму все, так и быть. Говорю я, вспоминая о том, что весь этот ненужный летом хлам может потаскать на себе и мой сын, который едет с нами. И поэтому я к утру следующего дня собрал вполне солидный рюкзак, где лежало все необходимое для двухдневных путешествий куда угодно от тропиков до полюса.
Утром за мной зашел сын. Тоже с приличным рюкзаком. И мне не оставалось ничего иного, как, посылая все к такой-то матери, тащить свою поклажу самому.
Воскресенье. Люди мчатся кто-куда, лишь бы до жары успеть все свои дела приделать. Да и нам идти недалеко до автовокзала, с которого мы намереваемся на пригородном автобусе проехавшись, быть через сорок минут у берегов одной расчудесной речушки с названием Колокша.
Выходим из подъезда с сыном и идем неспешной походкой по теневой стороне центральной городской магистрали с названием проспект Ленина. Шум, гам, говорим о чем-то несущественном. Я достаю из кармана совсем новенький мобильник и набираю Михаила.
Ты где? Спрашиваю я у него.
Пересекаю Ломоносова. Отвечает он. И это означает, что ровно через один квартал мы выйдем из пересекающихся улиц на общий перекресток, где и встретимся.
Но вот что-то как-то не так становится. То ли жара достает, несмотря на утро. То ли опять сосуды больные тревожат. Но только как-то неспокойно мне на душе. Очень неспокойно. Мы еще продолжаем с сыном говорить о чем-то, как вдруг я замечаю, что и у него на лбу испарина и зрачки расширенные. Страх у него на лице. Мы продолжаем идти этот коротенький квартал, но уже молча. Потому что все наше внимание теперь приковано к тому, чего здесь быть никак не должно. Я еще не понимаю того, что же здесь в городе стало лишним? Как вдруг сын мой останавливается и мне говорит
Пап, говорит он мне, куда вдруг все подевалось?
И тут только я соображаю, что не излишки чего-то меня тревожат, а напротив, нехватка. Нет людей в городе. И машин нет. И автобусов с троллейбусами тоже нет. Вдоль всей центральной улицы, насколько хватает глаз. В воскресный день, в двухсоттысячном городе, когда все забито народом и транспортом, нет ни людей, ни этого самого транспорта. Мы с сыном стоим и тупо пялимся на нетронутую пыль, которой покрыт асфальт проезжей части проспекта Ленина. Мы уже достигли точки встречи с Михаилом, но его тоже нигде не видно. Я вновь беру телефон и нажимаю цифру три.
Ты где? Снова задаю я ему тот же вопрос.
Стою на перекрестке Ленина и Ломоносова. Отвечает он мне в трубку. И от этого ответа меня вдруг прошибает холодный пот, несмотря на жару. Потому что это как раз мы с сыном стоим на этом самом перекрестке. А не он. Его тут нет!
Мишаня, говорю ему я голосом предельно спокойным, посмотри вокруг себя там, где ты стоишь, все ли в порядке с гор Все ли Блин! Нет ли вокруг тебя чего-то странного? И я замечаю, что сотовая связь начинает давать сбой. Потому что его ответ становится прерывистым.