Вот и попробовала. Начала тайком на свиданки бегать к нему.
Прознал про это отец и говорит:
Ты, Лена, фамилию нашу Просянкинскую не позорь! Коли полюбила парня, давай свадьбу сыграем. А коли не хочешь замуж, больше не встречайся с мельником.
Она хотела замуж, и Фёдор вскоре просватал её. К свадьбе готовиться начал: домишко купил.
Да только не суждено было им законными супругами стать.
Собрались на Красную горку весёлую свадебку справить, да прямо перед свадьбой оборвалась верёвка у подъёмника, и тяжёлый мешок с зерном полетел вниз, прямо на Фёдора, в мгновенье ока шею ему переломил.
А в ноябре Елена родила сыночка Ваню.
Беседа
Пока парни увлечённо играли в лото, Павел Алексеевич и Пелагея Ивановна беседовали с дочерью.
Недолго осталось нам жить в Петровске. Сегодня председатель подписал протокол о принудительном выселении нашей семьи. Слава Богу, ты и Ваня в списках на выселение не числитесь. Значит, не тронут. Вот деньги, чтобы вы не голодали. А в этом пакете все наши семейные сбережения. С собой брать не дозволяют, отнимают всё. Храни их, Лена, до нашего приезда.
Доченька, спрячь их подальше, а лучше в пальто зашей, в подкладку, так надёжнее будет.
А как же вы совсем без денег поедете?
Лена, за нас не беспокойся, продержимся. На год или больше высылают, никто не знает пока. Живы будем, вернёмся в Петровск, пообещал отец.
Елена Павловна плаксивой отродясь не была, а тут не сдержалась: взрослая-то взрослая, только страшно на свете без родителей, без их поддержки, заботы и любви.
Словесные перепалки и шутки младших детей немного отвлекли от грустной темы разговора.
Дедушка и бабушка, идите к нам! позвал Ваня.
Поздно уже, спать пора. Будет день, и будут игры. Тебе, Ваня, в школу завтра рано вставать, отчитала Елена сына.
Мам, ну, пожалуйста! Разреши нам последний разок всем вместе сыграть!
Ладно, уговорил ты нас, Ванюша! Так и быть, сыграем.
Павел Алексеевич и Пелагея Ивановна присоединились к юношам, играющим в лото.
Классовая сущность
Рабочий день особой комиссии начинается спозаранку.
В половине шестого утра к дому Вани подъехали уполномоченные.
За Просянкиными пришли, открывайте! раздался их голос с улицы.
Вы ошиблись, это дом Мазанова Ивана, моего сына, ответила Елена непрошенным гостям.
Мы не ошибаемся, гражданочка! Пусть сам выходит, не то хуже будет.
Да уж куда хуже-то? Хуже некуда, чем по чужим домам шляться, съязвила Елена.
Её отец и мать, одетые и готовые к отъезду, вышли на улицу и покорно двинулись к подводе.
Ну, вот и Пал Ликсеич с супругой изволили! А говоришь, ошибочка вышла?!! бросил слова на ветер член комиссии, потому что Елена вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Поехали! скомандовал Павел Алексеевич.
Не спешите уж так, Пал Ликсеич! Ещё сынков Ваших забрать надо.
Александра и Василия нет в списках на раскулачивание!
Вот у меня в руках справочка, Пал Ликсеич, в ней сказано, что в избирательных правах всем вам отказано, в списке лишенцев оставить, все члены кулацкой семьи Просянкиных должны быть выселены за пределы Петровска.
Сопротивляться было бессмысленно.
Павел Алексеевич зашёл в дом и вернулся с Александром и Василием.
Заплаканная Елена выбежала провожать родителей и братьев.
Ленка, да не грусти ты! Одолеем их вместе, раздадим всем по чести! Будет когда-нибудь и на нашей улице праздник! крикнул на прощание Саша.
Гореть в аду синим пламенем всем мучителям нашим! ответила Елена.
Второй класс Ваня Мазанов так и не закончил.
Сначала закрыли церковно-приходскую школу, в которой он учился, а вскоре им с матерью пришлось покинуть дом.
Особая комиссия исправно исполняла директиву и после очередного заседания вынесла решение ещё тщательнее проверить оставшихся в Петровске жителей.
Таким образом, всплыло прошлое Мазановой Елены, в девичестве Просянкиной, и определена классовая составляющая её сущности.
В тот день, когда это было просчитано и осмыслено, за ней и пришли.
Одевайся, выходи! скомандовал ей представитель комиссии.
Это ещё почему? разозлилась Елена.
А потому, что ты кулацкая дочь! Просянкина Павла. И подлежишь выселению как член его семьи. А дом этот с сегодняшнего дня принадлежит народу.