Я снова наполнила ложку, осторожно подходя к ней. Она все еще смотрела на меня с вызовом.
Вивианн, ласково сказала я, прошу вас.
Она мотнула головой. На ее изможденном лице читалось упрямство. Я присела на край ее постели. Мы сидели с ней некоторое время, молча глядя друг на друга. Наконец, она устало прикрыла глаза. Лицо ее снова приобрело равнодушное выражение. Я без усилий заставила ее проглотить лекарство, после чего взяла с тумбочки поднос с едой. Это снова была каша, по виду абсолютно такая же, что и утром.
Мне с трудом удалось уговорить ее съесть пару ложек, после чего она выпила немного воды, и опустила голову на подушку. Весь ее вид выдавал, каких усилий ей стоит каждое движение. Ее тонкая белая рука, лежащая поверх одеяла, была настолько иссушенной, что казалось, принадлежала мертвецу. Весь ее странный облик напоминал мне давно завядшую розу, в которой еще каким-то чудесным образом теплится частичка жизни. Мне было искренне жаль эту женщину. Она казалась несчастной и одинокой, ведь даже сыновьям не было до него никакого дела.
Я некоторое время посидела возле нее, затем тихонько поднялась на ноги. Покинув комнату, я направилась в сторону своей спальни. Из моей головы не выходил отрешенный пустой взгляд Вивианн.
Похоже, ты решила еще и на обед не спускаться? раздался голос позади меня. Я вздрогнула от неожиданности, и обернулась. Эмметт стоял, облокотившись на дверь, и смотрел на меня с усмешкой. Он подошел немного ближе, его холодные глаза внимательно смотрели на мое лицо, неужели мы настолько тебе не понравились?
Прости, я совсем забыла я вытащила из кармана бумажку с расписанием. На ее обороте значилось время приема пищи остальных членов семьи. Все было предусмотрено так, что я могла с легкостью успевать заботиться о Вивианн и есть в компании братьев, я еще не привыкла к вашему распорядку.
Ладно, сделаю вид, что поверил, он разочарованно хмыкнул, и тут же снова заулыбался, учти, если не спустишься в столовую через десять минут, я приду за тобой сам, хорошо?
Я кивнула и поспешила в свою спальню. Понемногу я начала привыкать к поведению этих троих. Я извлекла из шкафа теплые вещи, поскольку после обеда меня ждала прогулка с Родериком. Глухой стук заставил меня вздрогнуть. Наклонившись, я поняла, что что-то выпало из кармана моей кофты. Я подобрала с пола свой разряженный телефон. Растерянно повертела его в руках, сообразив, что настолько увлеклась происходящим здесь, что совсем забыла о нем. Быстро откапав провод среди вещей, я поставила телефон на зарядку. Переодевшись, я сбежала с лестницы на первый этаж и направилась в столовую.
К моему удивлению, в ней никого не было. Я растерянно посмотрела на накрытый стол, обставленный пустующими стульями, и нерешительно присела на один из них. Аппетитный вид еды, расставленной вокруг, меня соблазнял, но я не решалась начать есть в одиночестве. С трудом оторвав взгляд от мясного рулета, стоящего прямо передо мной, я принялась рассматривать картины на стенах.
Одна из них демонстрировала приятный сельский пейзаж. Раскидистые деревья, кустарники и большое озеро вдали. Присмотревшись, я увидела едва различимую человеческую фигуру среди деревьев. Силуэт располагался спиной к смотрящему, но по длинным волосам и платью, становилось понятно, что это женщина.
На второй картине была изображена девочка лет шести. У нее было милое бледное личико, по-детски пухлые щечки и белокурые волосы. На ее голове красовался большой голубой бант. Облачена она была в длинное белое платье с голубым кружевом. В руках она держала кошку.
Но было что-то неправильное в обеих картинах. Линии были рваные, неровные, и чем больше я всматривалась в них, тем сильнее мне становилось не по себе. На первой картине я заметила несколько змей, скрывающихся в кронах деревьев, и тянущихся к силуэту. В руке девушки виднелось большое красное яблоко, которое я тоже не увидела сначала.
Ребенок на втором изображении смотрел куда-то в сторону. На лице не было улыбки, взгляд казался безжизненным. Кошка в руках девочки походила на грязное коричневое пятно. Силуэт ее был очень размыт, словно художник хотел быстрее ее нарисовать, кое-как обозначив очертаниями. Зато образ ребенка был проработан до мелочей. И чем больше я всматривалась, тем больше видела этот удивительный контраст.
Ты так внимательно рассматриваешь эти картины, услышала я позади себя знакомый насмешливый голос. Эмметт уселся рядом, посмеиваясь. Вслед за ним в комнате возник Родерик. Он бросил на меня короткий томный взгляд, и тоже опустился на стул.