Про меня тоже?! теперь Виталик разволновался не на шутку. Мои эмоции его не тронули.
А зачем? Вы же не общались, что толку тебя еще называть Следователь сказал, что Шура привел «гостей». Надо думать с плешки.
С плешки? Ну, так сам виноват! А не води кого попало! Нашел бы себе одного, вот как я, и жил бы с ним!
Слушай, ты чего?! Скажи еще «поделом»! Ладно, бывай здоров!
Да, все вроде было правдой: и водить кого попало не надо, и вообще на плешку, ставшую такой криминальной, ходить не стоит. Только как жить без адреналина, без почти ежевечерней охоты и сладкого замирания сердца: а вдруг это судьба? Вдруг наконец-то та самая «большая любовь», что стороной обходила меня всю жизнь? Не выдумка же она сентиментальных писателей и психопаток!
Но кто бы подумал, что безоблачная моральная чистота может быть такой безвоздушной, что ли? Возможно ли настолько вжиться в образ ходячей добродетели, что и смерть побоку?
Господи, что я несу? Кто бы это говорил
А Шурка-то, оказывается, завлабом стал! Я и не знал: он не говорил, я не интересовался.
Смелая мысль сходить на Китай-город, вызревала где-то в глубине души, пугливо озираясь и шарахаясь от самой себя. Заслониться стихами, как обычно, не получилось, так, обрывок какой-то. Хотя что-то настоящее, даже философское, в них прозвучало, чего уж там. На Прозе.ру хвалили
Я хотел бы тебе принести цветы,
Но уже не уверен: а был ли ты?
Доедает моль в шкафу свитерок
Твой подарок автору этих строк
Может, скажешь хотя бы на Судном дне!
Почему никогда ты не снишься мне?
Позвонить бы в Прощенное Но куда?
И все дальше уносят меня года,
И все чаще и чаще, тоску тая,
Задаюсь вопросом: а есть ли я?
Наконец решение пришло!
Я устал презирать самого себя.
Захотелось себя зауважать. Совершить подвиг захотелось.
Сквер на Старой площади встретил меня сумрачно. Начинало смеркаться. Погода уже испортилась: то моросил снег с дождем, то налетал ветер, и серое небо висело низкое, тяжелое, давящее Зима толком еще не началась.
Подумалось: «детективная погода, очень под стать моим замыслам». Но кое-какой народец все же уныло бродил вокруг часовни, воздвигнутой в честь победы при Плевне в незапамятном году. И народец большей частью совсем ординарный. Подозрительные были, но лишь на предмет наличия у них насекомых. Пожилых искателей личного счастья в расчет брать не стоило: они ходили, ходят и будут ходить туда как на работу, пока ходилка не сломается. А вот все эти «скверные» замызганные юнцы из разряда «так пить хочется, что жить негде», и замаскированные в штатское солдаты
Последние к списку традиционных причин, толкающих на панель нужда, больная мать, могли бы добавить свой пункт: злой сержант-мироед вкупе с офицером-стяжателем. Эта братия гнала солдатиков на плешку как на плац, а из «заработанных» потом вычитала свой гигантский процент. Среди защитников Родины редко попадались искренне жаждущие гей-утех: они чаще всего просто терпеливо ждали, стиснув зубы, скоро ли ты, «чертов извращенец», «наиграисся» и заплатишь, чёрт тебя дери. Тем больше заводило, когда сквозь стиснутые зубы ты все же слышал вырвавшийся стон наслаждения!
Я тоже стал бродить, украдкой приглядываясь к публике. Ждал, не мелькнет ли в кадре плавник остросюжетной акулы. Дождался. Ага
Он и тогда понравился, сильно В тот самый вечер. Было уже совсем поздно и ветрено, народ почти весь разошелся Плотный, коренастый, кареглазый, и правда похожий на кавказца. Назвался Сашей, учителем физики с Харькова. Есть такие хохлы от чеченца не отличишь: чернявые, смуглые. Был молчалив и скуп на эмоции, по типу: «мужик сказал мужик сделал». Порывался уйти и не уходил
Я разволновался не на шутку: Везунчик, моя палочка-выручалочка в таких ситуациях, ни в какую не отвечал по телефону. И тут он собственной персоной вынырнул из метро и с разбегу въехал в нас: я уговаривал этого учителя подождать, пока я не дозвонюсь. На мое традиционное предложение Везунчик сделал вид, что раздумывает, но глазки блеснули. А ловить о ту пору на плешке было уже некого.
Но сегодня, пока я, пытаясь унять предынфарктное сердце, собирался к нему подойти и ка-ак «харьковский физик» растворился. Вроде и не смотрел в мою сторону, а вот поди ж ты! Нюх, видать, звериный. «И глаз, как у орла».