Разумеется, помещику хорошо было бы «мужика знать». Рачительный барин должен был каждодневно заниматься хозяйством, землей, лесами, пашней, тем же садом. Покупать сельскохозяйственные инструменты, продавать урожай. Иначе его вечно обворовывали управляющие, а поместье не приносило дохода.
Помещик Иванов из одноименной пьесы забросил заботу об имении и с горечью признается себе: «Земля моя глядит на меня, как сирота». Благодушный Сорин («Чайка») доверил дела управляющему Шамраеву, и теперь ему остается только жаловаться: «Пчелы дохнут, коровы дохнут, лошадей мне никогда не дают» Чтобы выплатить долги и получать небольшой доход, Войницкий и Соня («Дядя Ваня») заняты каждодневными неотложными заботами и хлопотами, вникают в каждую мелочь, сидят над счетами и торгуют на рынке.
«Идеального» помещика-хозяина поэтизировал Толстой в «Анне Карениной», описывая «труды и дни» Константина Левина. Левин и Гаев современники и почти ровесники, действие романа Толстого падает на вторую половину семидесятых годов XIX столетия, Гаев постоянно напоминает, что он «человек восьмидесятых годов», и толкует про семидесятые годы.
По репликам постаревшего Гаева, утратившего свое состояние и имение, можно догадаться, насколько его жизнь была далека от поместья и угодий, от сельского хозяйства. Обитал он в городе (том же Харькове, например) и по всем своим привычкам, наклонностям и желаниям явно напоминает не Левина, а другого барина и землевладельца из романа Толстого Стиву Облонского. Хотя чеховский «городской барин» представляет собой сколок, шарж даже на Стиву Облонского, описанного автором с большой симпатией и большой иронией.
Жуир и любитель удовольствий Стива служит начальником в одном из присутствий, пусть и без особой охоты. Облонский обременен большой семьей, которую надо содержать. У него пятеро детей, несмотря на это он предпочитает вести «холостяцкий» образ жизни. Стива «сводит», то есть продает, леса, потому что привык жить широко и со вкусом. Левин на правах родственника вникает в дела безалаберного приятеля и сам берется вести переговоры с «хищником» и новым капиталистом, купцом Рябининым. В «Анне Карениной» сама идея продолжения и обеспечения рода предписывает помещикам, желают они того или нет, заботиться о земле, которой они владеют.
В «Вишневом саде» барин Гаев предстает лишенным всего того, что для Толстого составляло основу, костяк, фундамент дворянского сообщества. У Гаева нет и, по-видимому, никогда не было семьи, жены и детей. Скорее всего, он никогда не служил и не имеет никакого представления о систематическом труде и деятельности, в чем бы они ни заключались. Свое, видимо, немалое состояние Гаев «прожил». Вопрос в том, чем по сути была «леденцовая» жизнь чеховского героя?
Судя по всему, им владела и владеет до сих пор одна, но неотступная страсть. Муж Раневской «умер от шампанского», а сама Любовь Андреевна одержима «любовью», как бы она ни называла это чувство. Было свое «шампанское» и у Гаева. Чем же занимался Леонид Андреевич последние лет тридцать? Он был завсегдатаем клуба.
Клубы как способ проведения досуга для состоятельных мужчин пришли в Россию в конце XVIII века из Европы. Клуб предназначался для избранного общества, соединял в себе игорный дом и изысканный ресторан. Здесь можно было обсуждать новости и происшествия, отмечать важные события, завязывать нужные знакомства. Несуразные и высокопарные речи, которые постоянно произносит Гаев, отголосок вечной привычки «шуметь» на клубных собраниях, блистать красноречием и произносить тосты.
Замечательное описание московского клуба и ощущения, которое испытывает герой, снова оказавшись там, дано в «Анне Карениной»: «Левин приехал в клуб в самое время. Вместе с ним подъезжали гости и члены. Левин не был в клубе очень давно, с тех пор как он еще по выходе из университета жил в Москве и ездил в свет. Он помнил клуб, внешние подробности его устройства, но совсем забыл то впечатление, которое в прежнее время испытывал в клубе. Но только что въехав на широкий полукруглый двор и слезши с извозчика, он ступил на крыльцо и навстречу ему швейцар в перевязи беззвучно отворил дверь и поклонился. <> Левина охватило давнишнее впечатление клуба, впечатление отдыха, довольства и приличия. <>
Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. <>