Ваша-то через форточки лазиет! И бегает на горную речку как коза!
Мама устроила мне незабываемую порку своей кофтой с деревянными пуговицами. Очень больно и обидно! Не столько больно, сколько обидно. Папа заколотил все форточки, и на всякий случай проверил, нельзя ли вылезти на улицу через хрущевский холодильник под окном. Я тогда очень обиделась. И на родителей, и особенно на эту бабушку, которой больше всех надо. «Вырасту-отомщу!», -думала я.
Лет с четырех-пяти у меня очень часто шла носом кровь, от любого, даже самого самого хиленького удара по голове. Про нос я молчу. Если я получала по носу, кровь лилась из меня, как будто свинью зарезали, и могла течь просто сутки, несмотря на все усилия родителей- врачей. Я лежу, обложенная полотенцами, с тампонами в носу, папа скачет вокруг меня, читает сказки, меняет кровавые полотенца, намокающие буквально за 10 минут. И так всю ночь. Да уж, что говорить, родители со мной натерпелись, здорово я им потрепала нервы К шести годам я уже знала свое слабое место: нос. И знала, что такое перекись водорода, которой мне безуспешно пытались остановить кровь. Я бежала с воплями к нашей воспитательнице Марии Николаевне и орала:- Мне нужна перекись водорода!» Я не выговаривала букву «р», и у меня получалось «пеекись водоода!». Мария Николаевна всплескивала руками Боже, опять!», и бежала мелкой рысью звонить моей маме. Я думаю, втайне она мечтала, чтобы папу моего наконец перевели в другой военный городок, и я перестала отравлять ей ее спокойную молодую жизнь.