Теперь вы понимаете, почему я осмелился вскрыть его?
Белларион недоверчиво посмотрел на принцессу.
– Это рука моего дяди, синьор, – негромко проговорила она, и их взгляды на секунду встретились.
Он перевернул пергамент и увидел на нем печать и герб с изображением оленя. Затем его лицо прояснилось, и он расхохотался; он сделал шаг назад,
подтащил поближе стул и сел к столу.
– Давайте начнем по порядку. Как это письмо попало к вам, Карманьола?
Карманьола кивнул в сторону Беллуно, и тот пояснил:
– Этим утром мои часовые задержали одного шутника, появившегося со стороны города. Он настаивал на немедленной встрече с вами, но сначала его
привели ко мне, и я задал ему несколько вопросов. Оказалось, что это был посыльный. Я спросил у него, какого рода послание могло быть отправлено
к вам из Верчелли. Он отказался отвечать, но после того, как я немного надавил на него, он вручил мне вот это письмо, которое я поспешил
передать в руки синьора Карманьолы.
– А тот, увидев печать и надпись, поспешил вскрыть письмо, и содержание написанного полностью подтвердило его подозрения, – закончил за него
Белларион.
– Именно так оно и было.
Белларион облегченно откинулся на спинку стула и, презрительно окинув взглядом собравшихся, расхохотался в лицо Карманьоле.
– О Боже, Карманьола! Я иногда боюсь, что вы плохо кончите.
– Зато я точно знаю, как закончите вы, – услышал он дерзкий ответ, изрядно удививший его.
– Остальные придерживаются того же мнения? – обратился Белларион к сидящим за столом. – Неужели никто даже не усомнился в обвинениях Карманьолы
в мой адрес?
– Я не согласен с ними, – возразил Штоффель.
– Я не причисляю вас к безмозглым болванам, Вернер.
– Вам будет мало одних оскорблений, чтобы оправдаться, – сердито заявил да Тенда.
– И вы тоже, Уголино! И вы, мадонна, и даже вы, синьор маркиз! Ну и ну! Возможно, оскорбляя вас, мне и не удалось бы оправдаться, но в нашем
распоряжении имеется это письмецо, которое лучше всего свидетельствует о моей невиновности. Неужели вы сами не заметили фальши в каждой его
строчке, в надписи на нем, в самой печати, наконец?
– Синьор, вы хотите сказать, что письмо подделано? – спросила его принцесса.
– Вовсе нет, – вы же сами засвидетельствовали обратное. Но прочитайте его еще раз.
Он подтолкнул письмо на середину стола.
– Маркиз Теодоро невысокого мнения о вашей сообразительности, Карманьола, и, похоже, он оказался прав. Спросите себя сами: будь я в самом деле
другом и союзником Теодоро, неужели он захотел бы лишить меня возможности и дальше помогать ему? Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кому
адресовано письмо, мое имя указано на самом видном месте, ну и для полной ясности оно, разумеется, подписано его отправителем. И это еще не все:
письмо запечатано гербом Монферрато, так что первый же, кому оно попадает в руки, имеет все основания поинтересоваться, о чем это маркиз Теодоро
может извещать меня.
– Наверное, предполагалось, что солдаты немедленно отведут посыльного прямо к вам, – возразил Карманьола.
– Ой ли? Разве не странно, что посыльный был схвачен в расположении ваших войск, Карманьола, далеко в стороне от осадной линии, находящейся
между Верчелли и Квинто? Но зачем мы тратим время на пустяки? Перечитайте письмо сами и попробуйте найти в нем хотя бы одно слово, ради которого
его стоило бы отправлять мне – если, конечно, не считать вполне очевидного намерения возвести на меня подозрения. Теодоро явно перестарался и
разоблачил себя сам вместо того, чтобы уничтожить меня.