– О нет! Я наделен всеми необходимыми полномочиями, – успокоил их Белларион. – Мы не можем тянуть с принятием решения. Если завтра мы не
подпишем договор, данные мне инструкции предписывают прекратить всякие переговоры о союзе и немедленно отправляться в кантоны для набора нужных
нам войск.
Члены совета обменялись многозначительными взглядами, и регент наконец задал вопрос:
– Неужели граф Бьяндратский сам не предложил никакой альтернативы на случай нашего отказа удовлетворить его требование об отправке к нему
маркиза?
– Ему не пришло в голову, что у вас могут возникнуть возражения против этого. И, честно говоря, синьоры, было бы очень кстати, если бы вы
изложили причины вашего отказа, чтобы синьор Фачино не принял его на свой счет.
– Вы уже слышали их, синьор, – холодно ответил маркиз Теодоро. – Мы опасаемся подвергать нашего будущего принца опасностям грядущей кампании.
– Возможно, я чересчур самонадеян, но, на мой взгляд, ему ничего не будет угрожать во время военных действий. Но я принимаю возражения, ваше
высочество. Бесполезно обсуждать то, что уже решено окончательно и бесповоротно.
– Совершенно бесполезно, – согласился маркиз Теодоро. – Таких гарантий мы дать не можем.
– И тем не менее… – начал было маркиз Каррето.
– Здесь не существует никаких «нет» и «тем не менее»! – резко оборвал его регент.
Вновь члены реджименто переглянулись друг с другом и на этот раз в их взглядах читалось беспокойство. Мечты о великом будущем Монферрато
превращались в мираж, исчезавший у них на глазах.
Наступило неловкое молчание.
Догадываясь, что происходит у них в мыслях, Белларион поднялся со своего кресла.
– Думаю, синьоры, вам будет удобнее решать вопрос о гарантиях в мое отсутствие.
Он склонился в глубоком поклоне, но, прежде чем уйти, добавил:
– Жаль будет, если столь многообещающий для обеих сторон союз расстроится из за пустяков.
Он еще раз поклонился.
– К вашим услугам, синьоры.
Один из секретарей распахнул для него дверь, но не успела она еще закрыться, как до его ушей долетел шум, поднявшийся в зале после его ухода. Он
улыбнулся про себя и отправился в свои апартаменты. Сегодня у него были причины для хорошего настроения: ему удалось замаскировать мотивы,
вынудившие его потребовать в заложники Джанджакомо, иначе регент немедленно и в самой категоричной форме отверг бы это условие. Теперь же маркиз
Теодоро оказался вовлеченным в схватку, в которой его совесть должна будет бороться против его честолюбия, пугая страхом разоблачения его
истинных намерений.
Не прошло и часа, как Беллариона вновь вызвали, чтобы сообщить ему решение реджименто. Это решение изложил сам Белларион в письме, которое он же
вечером отправил Фачино Кане. Это послание – один из его немногих сохранившихся автографов; оно написано на строгом и чистом тосканском
диалекте, введенном в литературный обиход великим Данте, и всякий, кто пожелает, может ознакомиться с ним в библиотеке Ватикана:
«Милостивый государь. Это письмо будет доставлено в ваши руки Венцелем, который завтра утром отправляется в Алессандрию вместе с десятью моими
швейцарцами в качестве эскорта юного принца Монферратского. Эскорт усилен еще десятком монферратских кавалеристов, присутствие которых, по
мнению маркиза Теодоро, необходимо для соблюдения статуса принца. Венцель также привезет с собой союзный договор с Монферрато, который я
заключил от вашего имени. Его условия вам известны. Но мне пришлось приложить немало усилий и даже поссорить регента со своим советом, чтобы
добиться согласия получить в заложники Джанджакомо.