Парень задает мне вопрос, который меня изумляет. Он заставляет меня отойти назад, до тех пор, пока я не упаду побежденный на диван. Я ему предлагаю присесть рядом со мной. Он соглашается, не без жеста, который меня заставляет отказаться от мысли нарушить его размышления. Я ласково провожу рукой по прядке волос, спадающей на его лоб и отвожу его за ухо, в то место, где ей и следует быть. Я чувствую на себе его выжидающий взгляд. Я стараюсь не обманывать его и рассказываю, что Бог добр и милосерден и мы не можем узнать его или представить с анатомическим профилем, как те, что мы видим вокруг себя. Но этот урок из катехизиса не удовлетворяет его любопытство. Я показываю свою непоколебимость. Я рассказываю ему правду о том, что Бога надо любить и не пытаться его узнать. Он мне отвечает, с выражением побежденного и сдавшегося, что Бог очень сложен. Мне остается только жить и вдыхать сладковато-мускусный запах, который впечатывается в мой нос, когда он отрывает свои ягодицы от дивана. Я позвал его. Он поворачивается ко мне с горящим взглядом, с таким взглядом, который вызывает во мне желание схватить его за щеки и удовлетворить свой импульс. Ноя призываю на помощь господа, который может все, и со свежими силами, отправляю парня в мою комнату. Я указываю ему на то, что это секрет. Я открываю ему, что знаю Бога. И показываю ему его.
*Бог не мал, хоть и кажется таким на первый взгляд. Он находится далеко для того, чтобы иметь лучшую перспективу миру, вот и все. Его взгляд, мы знаем это, вездесущ. Он сидит на своем троне, на голове у него тиара, а на коленях священные писания. Его спина покрыта императорским плащем. Я могу видеть его в то время, как отец Мисаель показывает мне эту замысловатую картину. Тьма изображенная на ней, вселяет в меня страх. Тем не менее,я пересиливаю себя. На горизонте, сквозь дымку закрывшую небо, закрытое в округлое стекло, находится Бог, и я могу его видеть. Теперь я его знаю. И вижу его улыбку.
*Я готовлюсь ко сну в присутствии ужасной вони ег затылка. Мы помолились вдвоем, наши тела вместе, и просили Бога, чтоб он никогда нас не уводил со своего пути, для того, чтоб мы могли всегда следовать его указаниям. Воздух наполнен чем-то, что не позволяет мне нормально дышать. У меня какое-то абсурдное предчувствие, что я попаду в кошмар, из которого не смогу проснуться. Снаружи начинает идти моросящий дождь.
*Это утро холодное. Ливень освежил окружающую среду. Я спал спокойно, в мире со своим разумом, и окруженный нескончаемым божьим милосердием. Меня успокаивает мысль,что кошмар закончил совю ночную пытку, и пришло время перемирия. Мой оптимизм не доходит до возможности быть уверенным, что я его победил. Часть меня знает, что я победоносно окончу борьбу с демоном, но другая, самая хрупкая, убеждает меня в моем поражении, потому что каждый раз мой ум уступает соблазну, и каждая часть моего тела переступает через закон, который требует соблюдать моя душа.
*Я решил принять ванну. Я почувствовал ощущение загрязнения на моей коже, и не столько из-за смрада из подмышек после ночи, сколько из-за горы бесстыдства, спрятанного в моих мыслях. Перед тем, как подняться к алтарю, я должен быть очищен. Немного освежиться не будет лишним, и я намыливаю свою кожу. Также я очищаю свою душу молитвами.
*Приближается зима и ее признаки ощущаются в запахах. Это может заметить любой смертный, но особенно те, кто лучше всего вооружены для подобных дел. Так что Томас, несмотря на то, что думает клирик, знает это лучше кого бы то ни было. Он изучает, как нечто новое, эфирный запах, который сочится из земли вокруг миндального дерева. Из-за этого он постоянно помечает свою территорию. Летняя атмосфера, уже на пути к своему концу, побеждена обычной влажностью смены сезонов. Запах земли наполняет все вокруг своим эфиром. Древние уверяли, что запах земли после дождя был кровью богов, эссенция, бегущая по их венам. Сегодня это всего лишь заметный запах, который время от времени, нам приносит небольшие трудности Томас понимает это. Его нос не настолько испортился, что мир ему стал безразличен. Он кое-что знает о запахах. Он кое-что понял в своей жизни простой собаки. Теперь он перестал метить миндальное дерево и принял необычную странную позу, уже под влиянием погоды, на влажных листьях, которые формируют натуральный матрас. Его обоняние рассказало ему о священности смены сезонов. Сейчас, наконец-то, отошетшее в сторону облоко, дарует ему немного солнца, которое приветливо встречает его кожа.