Этот невидимый враг проник в самое сердце королевства, он здесь хозяин и король!
— Берегите себя! — воскликнула Сюзанна. — Ваш отец попросит вас вернуться.
— Покинуть монастырь — для меня самоубийство. Я последняя наследница. Нет, я не уйду отсюда. Умереть в семнадцать лет? Боже мой, я хочу жить!
Она долго плакала, затем, устав, уснула рядом с Сюзанной. А Сюзанна не могла закрыть глаза до утра. В ушах её вновь и вновь звучали слова Габриэлы:
— Яд, яд! Повсюду яд!
ГЛАВА 35. ОТРЕЧЕНИЕ ОТ МИРА
Той ночью бедная девушка открыла свое сердце подруге, которую послало Провидение. Теперь они уже не расставались. И Габриэла стала меньше бояться будущего.
К ней иногда приходила некая дама, которую Габриэла называла тетей. Та словно появилась из времен Анны Австрийской, и Сюзанна никак не могла избавиться от чувства холодности к ней.
Однажды Сюзанна стала расспрашивать Габриэлу, кто все-таки эта дама.
— Очень целенаправленная женщина, я это знаю с детства, — пояснила Габриэла.
— И она любит что-нибудь еще, кроме своей цели?
— Нет, но ко мне искренне привязана: этим утром она плакала из-за меня, и казалась такой печальной.
— Она не хочет забрать тебя отсюда?
— Хочет, но что она может, бедная?
— Вот как? Она бедна?
Сюзанне все это казалось подозрительным, но она не решалась выказывать свои мысли в отношении человека, которого она не знала.
— Моя тетя всегда была подле нас, когда в доме случалось несчастье. Но наши чувства не всегда нас слушаются. Я не могла преодолеть своей настороженности.
После таких слов девушки Сюзанна решила присмотреться к тетке Габриэлы.
События не заставили себя ждать. Однажды, когда к Габриэле опять пришла тетя, девушка обнаружила в своем часослове записку:"Примите постриг или поручите душу Богу.»
Почерк Габриэле знаком не был. Полная ужаса, она прибежала к Сюзанне.
— А ваша тетя сегодня утром приходила? — спросила Сюзанна.
— Приходила.
— Бог меня простит за этот вопрос: вы уверены её расположении?
— Вы её подозреваете?! Я тоже, — упавшим голосом ответила Габриэла.
Сюзанна обняла девушку.
— На кого же мне рассчитывать? — продолжала та. — Из всей семьи остался лишь престарелый отец. Когда я возношу молитвы, мне хочется спокойно умереть.
Ничто не могло изменить решения Габриэлы оставаться в монастыре: страх и отчаяние владели ею одновременно.
Тем временем игуменья приказала ей подготовиться к церемонии пострижения. Накануне этого дня мадам д'Альберготти сообщили, что в приемной её ждет Шарни.
— Вот уже больше месяца вы здесь, — сказал тот, — и мсье Лувуа очень сожалеет, что не может вас здесь посетить из-за государственных дел.
— Тогда он мог бы меня отсюда выпустить.
— Ах, мадам, вы же знаете, какие у нас суровые законы! Но мсье Лувуа надеется, что здешняя обстановка поможет вам решиться принять постриг. Впрочем, вы имеете возможность отказаться.
— Я полагаю, что сама могу принимать решения.
— Разумеется, мадам, но бывает ещё государственная необходимость.
— Это для такой-то жалкой персоны, как я?
— Кругом вооруженные враги короля, мадам, которые постоянно нападают на выдающихся людей. Учитывай вы это, не обвиняли бы мсье Лувуа, постоянно стремящегося к добру. Но ваши постоянные отказы могут привести вас только к новым бедам.
— Я ко всему готова, так и передайте монсеньеру министру.
— Мадам, — откланялся Шарни, — я буду иметь честь посетить вас через месяц. Надеюсь, ваше решение изменится.
В день пострига Габриэла казалась очень бледной.
— Еще есть время отказаться, — напомнила Сюзанна.
— Нет! Мне придется испить чашу до дна, — ответила Габриэла.
Тут вошла тетушка. Она пыталась всплакнуть, но ей это давалось с трудом.