Она кинулась Яромилычу на грудь, пряча набежавшие слезы. Рубаха старика немедля промокла, он и сам с трудом удерживался от слез, к горлу подкатил тугой ком, сердце заныло. Отчего ж так в жизни всё кубарем? Почему, если и встретишь свою прежнюю любовь, то лишь для того, чтобы тотчас же расстаться? Нешто лёгкая у него жизнь доселе была, что новые испытания навалились?
Любава никак не унималась, и Яромилыч решил всё же показать себя мужчиной. Он последний раз покрепче обнял её, поцеловал в макушку и отстранил от себя.
Всё, Любавушка, теперь и впрямь пойду
Резко повернувшись, он с места взял скорый шаг. Уже помалу светало, а когда он дойдет к воротам городской башни, наверное, совсем настанет утро. Ведьма крикнула вслед:
Только возвращайся не тем путем, что сюда шел. Лучше крюк сделай
Старик шагал, высоко подняв подбородок, чеканя шаг. Крюк, так крюк. Вон по той ложбинке поля пройти, как раз дуга, что надо выйдет. Любава долго провожала его взглядом. Наверное, провожала. Он того не знал наверняка, потому как поклялся всеми Богами на небе, что не обернется. Выдержит.
Потрескавшаяся деревяшка, заменяющая старику отсутствующую ногу, напиталась клейкой слизи, когда в доме ведьмы он наступил в нечто, бывшее лавкой, и теперь на росистой траве оставался четкий, хотя и неразличимый глазу след. Сначала он вел из города до Кривой Березы, а теперь снова поворачивал назад
ГЛАВА 4
Подходя к воротам, Яромилыч до земли поклонился перед чуром, не пожалел старой спины. Благодарить было за что и добрался туда-обратно безнапастно, и с Любавой свиделся
Заря помалу занималась на небе, но все ещё было достаточно рано. Город спал, и Яромилыч бодро пошагал по мостовой, не опасаясь никого встретить. Сейчас путь его пролегал как раз мимо старенького храма Велеса единственного общественного святилища Зибуней. Здесь, ну, может не именно в этой постройке, а в более ранней, стоявшей на этом же самом месте, жил и Богов славил старинный волхв Велеслав, чтимый святым заступником города. Яромилыч чуть было не поддался желанию заглянуть в храм, нарушая данное ведьме слово. Образ Велеса, вытесанного из грубого седого камня, с великим рогом в руках, прячущимся в космах бороды, встал перед глазами. Такой родной, добрый
Когда Вятше исполнилось четыре годка, дед покликал его до себя и, хитро всматриваясь в маленькие смышленые глазенки, спросил:
А что, внучок, хочешь на Боженьку посмотреть?
Вятша заученно повторил подслушанные от кого-то слова:
Богов мно-о-ого!
Дед засмеялся, потеребил пострельца за чуб:
Много-то, много, а Велес один такой! Ну, что, хочешь посмотреть?
Вятша подумал и кивнул. Дед, он же ведь плохого не посоветует. Тот крепко ухватил внука за руку и они вдвоем пошагали в храм. Храм показался маленькому Вятше огромным, необъятным. Красивые резные столбы внутри, покрытые переплетенными телами сказочных птиц, диковинных зверей и жутких чудищ, так и манили потрогать их. Велес, каменный, грозный, возвышался в углу, завешанном вышитыми рушниками, что приносили Ему в дар зибуньские женщины. Бог гордо восседал на таком же древнем, как и Он сам, кряжистом пне.
Вятша, завидев каменный чур, обрадовался, вырвал ручонку из лапищи деда и побежал к Велесу. Ему было радостно от того, что сегодня удалось увидеть Боженьку, ведь до этого в храм его ещё не водили. Вятша весело смеялся на бегу, примеряясь, как прыгнет на каменное колено. Маленькой приступки он заметить не успел и полетел кубарем, прямо к подножию статуи. Сломать ничего не сломал, но левое колено теперь украшала изрядная ссадина, обещающая к завтрему превратиться в здоровущий синяк. Вятша горько заревел, зовя деда на помощь. Но раньше деда к нему подоспел старенький жрец, поспешивший выглянуть на крики.
А-я-яй! сказал он, качая головой, Такой маленький, а так громко кричишь! Куда это ты так спешил?
Я-а-а, сквозь слезы захныкал Вятша, я к Боженьке на колено хотел залезть
Его научили, что когда старшие спрашивают, надо обязательно отвечать. Вятша был вежливым мальчиком и старших уважал. Жрец, в своем долгопятом одеянии, вызвал у него самое большущее уважение, на которое Вятша был способен, и малец воззрился на старика даже с ещё большим восторгом, чем прежде на Велеса. «Наверное, он меня подсадит!» обрадовался Вятша, но, как оказалось, совершенно напрасно. Жрец, незаметно подавая знак Вятшиному деду, чтоб тот не мешал, подхватил мальца подмышки и поднял перед собой.