Она стянула через голову что-то, висящее на кожаном шнуре. В лунном свете вещица блеснула одним боком. Оберега из зеленоватого стекла. Постойте-ка! Старик уже открыл, было, рот, чтобы спросить, но Любава, вешая шнурок ему на шею, кивнула головой:
Да, да. Бабкина обережка. Мне её отдала перед кончиной, сказала, что ценнее у нее всё равно ничего нет. Так-то она сама по себе ничем не помогает, но бабуля говорила, что сработает она лишь один раз когда беда нагрянет такая, что до гибели останется лишь миг. Вот в этот миг и надо успеть расколоть стекло о твердое, тут оберег себя и покажет.
Эх, мне бы его надысь! проворчал Яромилыч. В доме-то у тебя я как раз был на волосок от смерти!
Нет, Вятша, коли сумел сам от такой лихоманки отпереться, то, значит, оберег для другого понадобится. Для настоящей беды! Ладно, дальше слушай. Что будет впереди, не знаю, не ведаю, однако же знаю другое надлежит тебе поспешить в Синебугорск. Всё на него указывает. Там всё разрешиться должно Но что да как? не знаю того. Поспешить же тебе нужно немедля, уже сегодня, если не прямо сейчас.
Ну, что ж за спешка такая? Удивился Яромилыч. Не могу ж я прямо вот так идти, бросив дом, не попрощавшись ни с кем. Ну и потом он призадумался, решая, сказать или нет и решил, что смолчит даже сейчас, ты ведь знаешь, после того случая, ну, с ногой, я как-то вообще зарёкся из Зибуней куда-либо выбираться.
Сейчас такое время настало, когда твои старые зароки больше не действуют, не согласилась Любава. Либо ты, либо тебя.
И обязательно в этот Семи тьфу ты, чёрт!.. в Синебугорск шкандыбать? Неужели поближе места не нашлось! продолжал сетовать Яромилыч. Я ведь когда странствовал, так даже издалека стольного города не видал! Это ж вообще за тридевять земель от нас.
Знаки говорят, что путь твой туда.
Хорошо, туда, значит туда. Но все же надо бы домой воротиться, в путь собраться, всё подготовить. Чай не на один день ухожу! Сказать соседям, чтоб за избой присматривали. Ну, ещё в храм загляну, Велесу-Батюшке поклонюсь перед дорожкой. Ведь, может, и не ворочусь уже назад, так хоть попрощаюсь.
Ведьма метнула себе под ноги пригоршню бобов, присела и стала разглядывать, что выпало.
Ну, что ж, тоже верно согласилась он. Вижу, что есть малость времени, можно и домой заскочить. А в храм заходить даже не думай! Придёт время войдёшь в истинный храм Велеса. И запомни с собой из дому возьми только три вещи, в которых ты больше всего нуждаться будешь. Только три, не больше! И постарайся управиться со всем как можно быстрей.
Старик согласно кивал головой, удивляясь самому себе, как он вообще согласился на такое?! Это он-то, дед с одной ногой, зарекшийся до конца жизни покидать стены родного города?! Да-а, видать и впрямь последние времена приходят
Хорошо, Любавушка. Как ты сказала, так всё и сделаю. Доберусь до этого Синебугорска, все там разузнаю. Разберусь, а потом сразу назад. Ведь, не поговорили ж мы совсем. Про нас-то
Любава понурила голову, гордые плечи поникли.
Ты, Вятша, главное вернись целый, здоровый. Я тебя ждать буду
Яромилыч спохватился:
Ага, ждать! Где ждать-то будешь? У тебя ж в избе страшилище завелось! Может в мой домишко переберешься пока?
Нет, в твою, Вятшенька, хату не пойду я. Сам меня туда введешь, когда назад воротишься. По обычаю. Если не передумаешь А я пока схоронюсь, благо, ведьме всегда местечко, укромное от глаза людского, где-нибудь да и найдется. В лесу поживу. Буду оттуда за тобой пытаться присматривать. Если смогу, так может и уберегу от чего.
В каком лесу, Любаша?! Вокруг Зибуней в лесах лихие люди орудуют ватагами, главный у них там этот, как же Богдашка Лесовик.
Лихие люди, они ж всё-таки люди, и им помощь ведьмы надобна. Не тронут, наоборот, сами на поклон придут, когда заболит что. Ну, всё, будя время тянуть, себя терзать. Долгие проводы многие слезы. Чем скорее распростимся, тем скорее вновь повстречаемся. Всё, обними напоследок и иди.
Она кинулась Яромилычу на грудь, пряча набежавшие слезы. Рубаха старика немедля промокла, он и сам с трудом удерживался от слез, к горлу подкатил тугой ком, сердце заныло. Отчего ж так в жизни всё кубарем? Почему, если и встретишь свою прежнюю любовь, то лишь для того, чтобы тотчас же расстаться? Нешто лёгкая у него жизнь доселе была, что новые испытания навалились?