Я тут Марину Григорьевну повидать хотел, сообщил Дмитрий. Но вы с таким видом выскочили из калитки, что я даже не знаю Что там у вас происходит?
Повидать Марину Григорьевну? повторил за Дмитрием Мышенков, и лицо его приняло скорбное выражение. Не знаю. Не знаю, сможем ли мы вообще увидеть Марину Григорьевну. Там сейчас такие разборки, что упаси и помилуй. И милиция с прокуратурой, и бандиты эти.
В связи с чем обострение?
Марина Григорьевна обронила вещь одну, такую одну вещицу Одним словом, это такие чётки, которые были у бизнесмена этого убитого и затем пропали.
Откуда они у неё? Она-то что говорит?
Ой, не знаю. Это так неприятно, так неприятно. И я ушёл. Понимаете? Мышенков снова посмотрел в направлении здания, где находился офис салона. И теперь подозрение не только на ней. Я не знаю, что делать. Я даже домой боюсь идти ночевать. Если не одни, так другие Теперь все мы под подозрением. Я знаю, что и вы Да, очень нехорошо она с вами поступила. Сказала, что вы её машиной пользовались. Ай-я-яй! Должен вам сообщить, я всецело на вашей стороне.
Дмитрий Подлесный вынул сигарету и закурил. Затянувшись пару раз, изучающим взглядом уставился на собеседника.
Считаете, она имеет какое-то отношение к этому делу? спросил, наконец.
Лев Николаевич сначала вскинул на Подлесного удивлённый взгляд, затем печально потупился и громко вздохнул.
Во всяком случае, мне известно, что вы кстати, Марина Григорьевна и сама это говорила вовсе тут ни с какого боку даже. А вот что касается Марины Григорьевны Мышенков, замолчав, серией красноречивых жестов дал понять, что он в совершеннейшем, ну, в соверше-е-еннейшем, недоумении.
Но вы же, говорят, освоили все или почти все психические и предсказательные практики, не без некоторой иронии произнёс Дмитрий. Вот и дайте ответы на животрепещущие вопросы.
Психоэнергетические, поправил Лев Николаевич. И вдруг засуетился. Да-да, вы правы, надо что-то делать. Я уже позвонил домой, я сказал жене, что дома меня не будет. Я в командировке. Да, в командировке. Вы, я слышал, тоже?.. Ну, что скрываетесь. Так ведь? У вас уже опыт имеется. Что вы посоветовали бы?
В каком смысле?
Если гостиница это, наверно, не супервариант? обеспокоенно проговорил Мышенков.
Не лучше ли в машине поговорить? высказал предложение Подлесный. Вы всё озираетесь, нервничаете. Да и мне торчать тут не хотелось бы.
Да-да, идёмте, охотно согласился Мышенков. Где ваша машина? Мы все в опасности! А в связи с последними событиями и вообще!
Они сели в машину, и Подлесный начал выспрашивать подробности об этих «последних событиях». Когда вопросы к Мышенкову у Дмитрия иссякли, он глубоко задумался.
Да и было о чём. Сначала у Бояркиной в машине находят труп, потом у неё же обнаруживаются злополучные чётки из человеческих зубов. Хотя, конечно, не совсем уж и у неё. Ясно лишь, что кто-то из находившихся в кабинете Мышенкова в момент внутрисалонного конфликта сотрудников фирмы имеет к убийствам гораздо большее отношение, нежели предполагалось ранее. И кто же?
Да кто угодно. У Бояркиной приличных сотрудников никогда не было. Один другого стоит. Все до единого, мягко говоря, люди тёмные и неприятные, начиная с самой Бояркиной и заканчивая вот этим вот Львом Николаевичем, который сейчас сидит рядышком и взволнованно сопит.
Не вызывает сомнений также и то, что Козюкова убили в клоповнике Бояркиной. Как и охранника, понятно. С другой же стороны, если рассуждать здраво, налицо отсутствие логики в действиях лиц, имеющих отношение к фирме Бояркиной, но при этом прибегнувших к совершению убийства по месту своей работы. Это почти то же самое, что и, например, убийство хозяином собственного гостя. То есть пригласил, убил и убежал.
Хотя, опять же, приглашала Бояркина, а «хозяева» имеются и другие. Бояркина пригласила, а Некто воспользовался опозданием её и грохнул Козюкова. А труп сунул в багажник машины Бояркиной. Охранника же пришил потому, что тот знает его и может выдать.
И чётки преступники могли подкинуть Бояркиной с целью усугубления её положения. Правда, сделано это как-то нелепо, не таким образом, чтобы факт обнаружения улики у Бояркиной с бесспорной очевидностью свидетельствовал бы об её причастности к преступлению.
Подлесный тронул за плечо Мышенкова, который вот уже в течение нескольких минут неотрывно и с тревогой следил за входом в офис, и заявил безапелляционным тоном: