Уве с удовольствием запустил зубы в сосиску; оказывается, он и забыл об обеде.
Сосиска сочно лопнула, обдав язык теплым соком; но чай отдавал веником и горечью, а сахарин не пожелал раствориться полностью.
Торжественные мерные звуки прозвучал из угла. Громадные часы с золотым циферблатом пробили девять.
Тут же растворились внутренние двери. Присутствующие зашелестели одеждой, заскрипели кресла и диваны, зашаркали подошвы; зрители потянулись внутрь дома.
Эта комната была вполовину больше гостиной. В углах, в настенных канделябрах горели тусклые свечи. Больше портили воздух, чем светили.
В центре стояли стулья, как в театре; как и в гостиной, слепые окна не пропускали вечерний свет. Глухая стена походила на небольшую сцену где-нибудь в варьете.
Неровный свет оставлял часть пола в темноте.
Уве хмыкнул под нос, представив, как сейчас туда выскочат несколько полуодетых див, в подвязках и лифах, и запоют нестройно и хрипловато:
«Meine kleine Katze
Die ist heute froh
Meine kleine Katze
Sitzt heut auf dem Poo».
Сходство с варьете дополнял занавес, укрывший правую половину сцены.
Зрители и зрительницы рассаживались на стульях, стоявших тремя полукругами, как в театре. Девочки, еле слышно перешептываясь, сели сзади. Рядом села полная женщина, похоже, сопровождавшая молодое поколение. Нервный господин с моноклем сел посредине первого ряда. Уве досталось место у входа, во втором ряду.
Примерно четверть мест осталась свободной.
Несколько минут, кроме покашливания и легкого шепота, ничего не происходило.
Еще через минуту услышал сзади тихий женский голос:
Есть такая шутка про медиума. Рассказать?
Второй женский, голос, принадлежавшей женщине гораздо старше первой, ответил:
Даже если я не захочу, ты все равно расскажешь
Слушай. Старый еврей, живущий составлением кроссвордов пришел на спиритический сеанс. Предсказатель два часа призывал души умерших, передавал послания родственникам на тот свет. Открывал будущее, и отвечал на самые каверзные вопросы
Уве навострил ухо.
потом медиум сказал, что устал, и готов ответить на самый последний вопрос. Любой Еврей кричит
Ее прервало движение на сцене. Там появился стройный мужчина в строгой тройке. Светлые волосы, изящный пробор. Откуда он взялся, было совершенно непонятно.
Уве с сожалением переключил внимание на зрелище. Ему вдруг стало спокойно на душе, как давно не было.
Мужчина начал говорить.
У него был твердый, размеренный голос, великолепная дикция, выверенные жесты:
Дамы и господа! Добро пожаловать в кружок «Спящий пророк»! Мы благодарны за ваше внимание! Меня зовут Карл фон Белов. Мы начинаем сеанс. Сегодня Райк Свенхилд попытается дать нам убедительное доказательство реальности духовной жизни и существования невидимого мира. Будьте внимательны!
Он отодвинул штору и явил собранию молодую женщину, привязанную к стулу. Она была привязана к спинке, глаза закрыты. Темные волосы обрезали скобкой и походили на шлем юного воина.
Госпожа Райк не сможет двигаться, фон Белов показал прочность веревок, и останется здесь на всем протяжении опыта.
Он задвинул штору.
Откуда-то сверху возник заунывный звук, тихий и беспрерывный. Похоже на флейту
Седого мужчины уже не было на сцене. Уве почувствовал, что его веки начинают тяжелеть. Эти два дня он так мало спал
В пустом пространстве левой половины сцены появилось едва различимое светлое пятно. Флейта тянула одну и ту же ноту, сзади кто-то тихо ахнул.
Пятно начало приобретать контуры женской фигуры. Скоро это и в самом деле оказалась женщина, но скорее как актриса на киноэкране, белое платье, черные кисти рук, меловое лицо, полупрозрачная накидка на голове.