Кэти вернется, чтобы расплатиться за свои жизненные грехи!»
Калиточка рядом оказалась незапертой, Уве вошел в маленький дворик. На стук дверного молотка никто не ответил; казалось, дом пустовал.
Уве обошел дом, полюбовался на клумбу, усыпанную громадными хищными лилиями; заглядывал в окна. Но в рамы вставили какие-то особые стекла, не пропускавшие, а отражавшие свет. Уве смирился, вспомнил, что он числится механиком в гараже, и направил свои стопы на Борнхолмерштрассе.
Во дворе он столкнулся со вторым механиком, который ткнул большим замасленным пальцем за спину и прошептал:
Руди с утра здесь. Злая, как черт. Кажется, я знаю, на кого
Эльза и в самом деле сидела в конторе, копалась в конторских книгах и курила, не переставая. В комнате стояло тяжелое облако дыма.
Ты отпросился на один день, сказала она, увидев своего премьер-механика. Три машины в гараже. Может, мне надеть спецовку?
Может, и придется, проворчал Уве. Тем более, что я пришел просить отпуск.
И на сколько?
Зависит от того, как пойдут дела. Два-три дня.
Может, тебе не нужна работа? разозлилась женщина не на шутку.
Может, Уве пожал плечами. Я не держусь за это место. Денег мало, а стыда
Убирайся! Получишь расчет и убирайся!
Он взялся за ручку двери, спросил:
Давно хотел спросить тебя, Эльза. Если бы мы тогда не оказались в постели, ты гуляла бы так, как сейчас?
Мы? Ты меня затащил! Через неделю после похорон Руди!
Мы тогда были оба пьяны, примирительно сказал Уве. И я не припомню, чтобы ты сопротивлялась. Так что мой вопрос?
Если бы он не увернулся, тяжелое медное пресс-папье разбило бы его голову. Но Уве успел отклониться, и письменный прибор врезался в стену.
Зная характер Эльзы Форст, который не позволял остановиться на полпути, он рывком открыл дверь и выскочил на крыльцо.
Не стоило вспоминать об их обоюдном грехе. Память Руди Форста не заслуживала этого
Глава 8
В большой гостиной было тихо, как будто полтора десятка людей собрались опрокинуть по стаканчику в память о только что преданном земле покойнике. Компания собралась разношерстная и молчаливая.
Когда Уве вошел в дом, прошел коротким коридорчиком и открыл дверь в гостиную, к нему тут же подошла женщина неопределенного возраста, в длинном монашеском платье; по виду старая дева.
Ваше имя? спросила она, ласково глядя на нового гостя большими карими глазами.
Уве Клюг, ответил он. Могу я принять участие в сеансе?
Да, конечно. Сеанс открыт для публики. При соблюдении некоторых правил
Какие же правила? поинтересовался Уве.
Мы взимаем входную плату. Небольшую. Мы предлагаем гостям скромное угощение. Одна марка.
Безусловно.
Зрители должны соблюдать тишину и спокойствие во время сеанса. Вы можете стать свидетелем удивительных явлений; поэтому просьба не покидать своего места; нельзя задавать вопросы медиуму, или кому-то еще, во время наполнения образа эктоплазмой и материализации.
Хорошо, не буду, озадаченно пообещал Уве. Хотелось бы только знать, что такое этоплаз
Эктоплазма.
Да-да. Чтобы не спутать
Субстанция, наполняющая образ при материализации.
Теперь понятно, сказал Уве и поджал губы.
Субстанция для материализации ну, посмотрим. Вероятно, это не сложнее карбюратора.
На двух столах и в самом деле стояли чашки, пыхтел большой медный самовар; на блюдах лежали звездочки с корицей, булочки и бутерброды с колбасой.
Уве достал деньги и подал женщине.
Прошу вас, будьте как дома. Сеанс начнется через пятнадцать минут.
Уве подошел к столу, выбрал булочку с боквурст6и огляделся.
Две пожилые женщины беседуют у камина; мужчина средних лет, в сюртуке, но с военной выправкой жует погасшую трубку; ближе к внутренним дверям на длинных диванах сидят вперемешку бабушки, молодые люди в университетских тужурках, господин в безукоризненном костюме, с моноклем в глазу; несколько девчушек не старше шестнадцати.
Всех объединяет терпение ожидания.
Можно даже сказать, покорность. Разве что мужчина с моноклем чувствует себя нервозно, поджав верхнюю губу с короткими усиками, иронически оглядывается на соседей.
Уве с удовольствием запустил зубы в сосиску; оказывается, он и забыл об обеде.