Импульс активности угасал, увязнув в кланах интересов отпрысков построенной им системы. Системы, в которой не нашлось места идейным людям. Где было только море прикормленных горе-ястребов, зажравшихся от лёгкой добычи. Вывези таких на охоту в дикие леса, и они первые станут добычей хищников, потому что мыслят шаблонами и боятся сделать креативный шаг. Не умеют, да и не хотят ценить свободу. Предпочитая свою сытую неволю.
Иногда хотелось их всех сменить и провести прилюдную порку. Показать, что неприкасаемых нет и быть не может. Но потом это желание гасло. Точнее, он сам его останавливал.
Их он знал. Они своё украли. И на каждого был свой том с полным раскладом, где и сколько. И они это знали. И понимали, что теперь, если не на них, то на кого ещё он может положиться.
Их дети не его выкормыши. Они преданная плеяда системы. Но не его самого. Их понятия о чести, совести и другом образном мериле человеческих ценностей свелись к одному: мне можно всё, а значит, пусть эти ценности управляют жизнями холопов.
Он не мог изменить их подход. Он сам его создал. Стране не хватало идеи. Идейных людей. Чести и совести. А ещё законности. Про законность его система вообще успешно умела забывать. Но в этом и была слабость. Свобода и креативность, инициативность и предприимчивость не сочетались с беззаконием и системной лояльностью. А при выборе между ними он всегда был за систему. Худо-бедно она подтвердила свою жизнеспособность, вытащив страну из хаоса демократической анархии в сильную и относительно независимую страну. И тут в голову пришли исторические аллегории про царского колосса на глиняных ногах. Только ноги сегодня были не глиняные, а нефтяные, и чем дешевле была нефть, тем менее устойчиво держался этот колосс.
Он открыл глаза и снова стал просматривать доклад.
Очередное расследование про птенцов. Выкормышей с руки. Миллиардные дома. Он тяжело выдохнул. Миллионы это не их уровень, по-царски все строят на миллиарды. Как в пошлой пословице: либо с королевой спать, либо миллиард воровать. «Ещё бы работали на миллиарды, подумал он, работы как не было, так и нет. Где-то принцип допустимой жертвы дал сбой. Где же он ошибся?»
Для него было неоспоримо, что народу нужна жёсткая рука. У нас это в крови полагаться на сильного защитника.
Былинные богатыри дали старт этой мутации генов. Это он реализовал в полной мере. Поддержка у народа была. Но вот качество этой поддержки было неэффективным. Люди без образования, село, рабочие и специалисты на государственной службе. Те, кто работают для кого-то.
Для них он практически сделал церковь частью государства, де-факто позволив строить храмы и забирать землю везде, где им будет угодно. Рассчитывал, что верующий народ будет более лоялен. Лояльности было хоть отбавляй. Только на ней всё и заканчивалось.
Те, кто строил свой бизнес, те, кто мог и должен был развивать страну, от него отвернулись и не поняли его благих целей. Каждый доклад бизнес-омбудсмена показывал, что бизнес умирает или еле-еле выживает. Каждый вертится как может, не желая платить налоги стране, которая, как им казалось, одним давала всё, а других обдирала до нитки.
Сильная и жёсткая рука бизнесу не понравилась. Бизнес и интеллигенция хотели демократии, законности, равноправия и уважения. Свободы.
Они не понимали, почему ради процветания страны можно закрыть глаза на смерть человека, погибшего по вине лояльного системе чиновника или его родственника.
Они не признавали выгодные контракты и политику протекционизма по принципу лояльности, так как считали, что тоже имеют право.
Они всячески отрицали свою приверженность курсу и вот нашли того, кто начал проводить расследования и говорить то, что они в себе не находили смелости озвучить вслух.
Иногда он их понимал. Иногда действительно видел сходство происходящего с рассказом про Чиполлино. Но потом приоритеты брали вверх. Принципиальность, единственная принципиальность в его системе, побеждала благоразумие, и он снова говорил себе, что малая жертва даст возможность взрасти великому. Время всё расставит на свои места. Как сейчас: никто не вспоминает преступления тирана прошлого, а помнят только величие и победы, достигнутые при нём.
Такими мыслями он часто оправдывал то, против чего на заре своей карьеры неоднократно выступал, борясь за мир и спокойствие граждан своей страны. Справедливость. Маленький мальчишка из притчи, вечно прячущийся от людей.