Он вздохнул: минор быстро перешёл в подавленность.
Мы, конечно, не сидим, сложа руки, пытаемся заручиться согласием потенциальных кредиторов, но
Он взглянул Концову прямо в глаза: ему, солдафону до мозга костей, это не составляло труда.
нужны доказательства нашей политической состоятельности! Вы меня понимаете, Павел Андреич?
Концов «понял».
Шпионаж?
Кутахов замялся. Если он, сам прямолинейный во всём, и пытался возразить против избыточной прямолинейности Концова, то сделал это не слишком убедительно и активно.
Ну, зачем сразу так
А Вы предпочитаете упаковать это как-нибудь покрасивше? ухмыльнулся Концов, глядя прямо в глаза Кутахову. Тот не выдержал этого взгляда и смутился: Концов хоть завтра мог уйти к своим миллионам, о наличии которых у полковника в РВС не говорил только немой. А с кем тогда останется Кутахов? С Клеймовичем и его людьми?
Ну, если хотите если Вы так ставите вопрос то: да! Да!
Он решительно тряхнул наголо бритой головой. Это у него получилось даже с большим эффектом, чем, если бы он тряхнул кудрями.
Нам сейчас приходится торговать секретами, потому, что это единственный товар, за который покупатель готов платить! Как военная сила, мы ничто! Нам ещё только предстоит стать такой силой! А до этого, уж извините за прямоту, нам придётся старательно поползать на брюхе, преданно заглядывая в глазки хозяевам! И в этом я очень рассчитываю на Вас, полковник!
В совместном ползании на брюхе? не изменил усмешке Концов.
Кутахов не опешил от нахальства, хотя никому другому он не простил бы подобной вольности. Однако Концов не был «кем-то другим». Это был Концов, во многом напоминающий генералу самого себя такой же отчаянно-смелый, грубоватый, однозначно понятный и без «интеллигентских выкрутасов». Именно такой, каких только и любил никого не любивший Кутахов.
Поэтому сейчас он лишь усмехнулся вослед концовской дерзости. Добродушно, так, усмехнулся.
Хм Не исключено, Павел Андреич, что и в этом тоже Однако шутки в сторону Дело, которое я намерен Вам поручить совсем не шуточного свойства.
Концов подобрался: он хорошо, и не в теории, усвоил смысл библейской истины: «Всему своё время». Поэтому он трезво представлял себе границы допустимого в обращении с начальством.
Я Вас слушаю, Ваше превосходительство.
Прежде чем начать, генерал походил по кабинету, собираясь с мыслями и набираясь решимости.
Помните, Павел Андреич, по прибытии в Константинополь Вы докладывали Барону о выполнении поручения генерала Клеймовича?
Из тактических соображений нужно было прикинуть, куда это клонит шеф РВС Концов старательно и правдоподобно изобразил амнезию.
Поручение? Клеймовича?
Ну, да! Ну, помните, ещё в Севастополе он поручил Вам спрятать архив штаба армии и отдела контрразведки?
«Вспомнив», Концов звучно шлёпнул себя ладонью по лбу.
Ах, Вот Вы о чём! Ну, конечно же, помню! Разве можно забыть, как штаб и отдел контрразведки дружно бросили меня «на съедение» «красным»!
Ответ по эффективности превзошёл вопрос и генерал покраснел. За бесчестными делами он ещё не утратил способности к честным оценкам.
Видите ли, Павел Андреич Тогда была такая обстановка «красные» уже прорывались к порту и мы подумали Ну, и Вот
Закончив весьма «красноречивое» выступление, генерал беспомощно развёл руками, словно говоря: что было то было.
Смятение генерала удовлетворило Концова. Он своей цели добился: в очередной раз продемонстрировал начальству колючий и независимый характер, с которым надо не только мириться, но и считаться. Хотя бы в силу исключительной ценности его обладателя.
Я не в претензии, Ваше превосходительство. Я солдат, и лирика не по моей части.
Кутахов перевёл дух и заулыбался.
Рад слышать это, Павел Андреич. В очередной раз приятно убедиться в том, что я в Вас не ошибся. Полагаю, что ни тот мммм стародавний инцидент, ни отставка благоволившего Вам Барона не повлияют на перспективы нашего сотрудничества? Поверьте, я ценю Вас нисколько не меньше Его Высокопревосходительства!
Судя по вовремя прикушенному языку, Кутахов едва не добавил, что он и сам уже Его Высокопревосходительство, пусть и не по праву. Но совсем без текста он не остался под многозначительный прищур глаз и выразительную игру бровью: