Немного сощурившись от солнца, я рассматривал горизонт за бухтой. Отсюда можно было различить несколько рыбацких катеров, ловящих рыбу на фоне подернутых туманной дымкой гор большого острова Сикоку. Погода стояла прекрасная в это время года в северной части Сикоку преобладал мягкий средиземноморский климат, и после всех перелётов и волнений, связанных с моим непростым решением, здешняя тишина и приятный солнечный свет успокаивали и умиротворяли. Хотелось поскорей получить от управляющего ключи от своего домика-минки, упасть на кровать и дать волю сну.
Да, наверное, нам это тяжело понять, неожиданно произнёс Майк, прервав мои мысли, всё кажется таким спокойным как будто смотришь голофильм в замедленном действии.
В ооочень замедленном, добавила, хохотнув, Лидия.
Я улыбнулся их «неожиданному» открытию чувства свободы и хотел было уже пуститься в поучительную речь о том, что в результате слишком быстрого развития голографических систем человек потерял некоторую независимость своего мышления и действия, как увидел, что к пристани приближается катер, с которого какой-то пожилой японец машет нам рукой.
Видимо, это наш управляющий, произнесла Лидия, хлопнув от радости в ладоши.
Катер аккуратно подплыл к причалу прямо напротив нас, и с него спустился средних лет мужчина.
Это был типичный японец небольшого роста, но плотно сбитый. Одет он был очень старомодно темные брюки и свитер, из которого торчал воротник синей рубашки. Поверх свитера был надет серый в мелкую клеточку пиджак. Немного полное и добродушное лицо обрамляла короткая испанская бородка. Но что самое примечательное, в руке он держал видавший виды кожаный портфель.
Сказав что-то молодому японцу, сидевшему в катере, он развернулся и направился к нам. За ним с катера спустились две молоденькие японки, одетые в белые халаты и что-то несущие в пластиковых пакетах. Так же, как и мужчина, направляющийся к нам, они что-то весело пролепетали парню в лодке и последовали за человеком с портфелем.
Приблизившись, мужчина и две девушки, отдавая дань японской традиции, слегка поклонились нам.
Ёкосо! произнес мужчина на японском. С приездом! добавил он на чистом английском языке. Извините за опоздание срочные дела в Мацуями. Думал, что успею вовремя всё закончить, но небольшие незапланированные задержки помешали приплыть до вашего прибытия.
Не стоит извинений, ответил я, вставая со ступенек, у нас впереди еще очень много времени для того, чтобы ничего не делать.
Мужчина улыбнулся и протянул нам руку.
Я Токихиро Одзаки, управляющий этим островом, представился он, а это мои дочки, он указал на улыбающихся девушек, Шинджу и Сэнго.
Эйрик Кэролл, в свою очередь представился я.
Последовав моему примеру, Майк и Лидия встали со ступенек, и Майк представил себя и свою жену:
Майк и Лидия Томские.
Ну что ж, управляющий поднялся по ступенькам, проходите. Я выдам вам ключи от ваших домиков и познакомлю вас с нашими достопримечательностями.
Мы последовали за Токихиро, а обе его дочки мелкими шажками засеменили за нами, о чём-то перешептываясь и тихо хихикая за нашими спинами.
Токихиро прикоснулся к замку и сдвинул правую створку двери в сторону, позволив нам зайти в помещение. Сняв, по японскому обычаю, обувь в прихожей, мы оставили ее в специальном шкафу для обуви, называемом гэто-бако. Там же Токихиро оставил и свой кожаный портфель. Управляющий, которому было трудно снимать обувь стоя, уселся на ступеньку, возвышавшуюся над татаки, специальном месте для снятия обуви в традиционном японском доме.
В отличие от своего отца, пыхтевшего над снятием туфель, Шинджу и Сэнго ловко сбросили свои сандалии, не опуская из рук пластиковые мешки.
Пройдя через небольшую, устланную паркетом прихожую, мы попали в залитую солнцем гостиную, устланную татами. Эта гостиная была огорожена от еще одного помещения с помощью фусума скользящей перегородки, изготовленной из дерева и японской бумаги васи. Эту перегородку украшал незатейливый японский рисунок с изображением каких-то деревьев, напоминавших сосны, на фоне гор. Посреди гостиной, ближе к перегородке, на возвышении стояла большая напольная керамическая ваза белого цвета с композицией из цветов икебана, а возле окон располагались небольшой столик и кучи подушечек возле него. На противоположной стене располагались встроенные настенные шкафчики и небольшая ниша, называемая токонома, где на невысокой ступеньке стояли старинная керамическая ваза с цветами и старинный керамический сосуд с ароматическими палочками. Стену ниши украшал живописный свиток прошлого века с осенним пейзажем в черно-белых тонах.