И ваш отец играл в этом оркестре!
Да!
А вы хотели, как отец, стать музыкантом?
Нет. Почему-то нет, никогда об этом не думал. С детства мечтал о военной карьере. Хотел стать генералом.
Прямо-таки генералом?
Конечно!
Ну, понятно, такое было время, все мальчики играли в «красных» и «белых», все хотели быть героями.
Да. Я со своими друзьями у нас во дворе даже построил танк!
Танк?
Да, большой танк. Из досок.
И вы дружно побивали врага?
Именно так!
Вы были предводителем мальчишек?
Был. У меня была целая команда, человек двенадцать ребята с нашей улицы. Меня, кстати, друзья называли Сударем.
А как же ещё вас называть? Конечно, Сударь! И чем же занималась ваша команда? Вы, наверное, как тимуровцы, помогали одиноким бабушкам?
Честно говоря, бабушкам мы не помогали. Каюсь!
А тогда чем же занималась ваша команда?
Как все мальчишки в ту пору, играли в «красных» и «белых». Устраивали кулачные бои. Ходили стенка на стенку с ребятами с соседней улицы. Но это редко. До больших драк всё же не доходило. Так, мальчишеские игры Чаще воровали яблоки из соседских садов
С вами, сударь, всё ясно.
Мы смеёмся.
* * *
Борис Иванович, вы порой напеваете что-то, и я слышу, что у вас хороший музыкальный слух. Скажите: а ваш отец хотел, чтобы вы стали музыкантом?
Наверное, хотел.
А он как-то занимался с вами музыкой?
Конечно. Он часто что-то напевал мне, или наигрывал на кларнете и просил, чтобы я угадал, что он напевает, или что играет.
И вы угадывали?
Угадывал. Но отец сложного ничего не играл. Он играл те мелодии, которые я уже знал.
Ну, правильно. А как бы вы угадали ту мелодию, которую вы ещё не слышали?
А ещё он мне настукивал ритм. Он часто выстукивал мелодию пальцами, и я по ритму должен был угадать, что это за мелодия.
Угадывали?
Конечно! улыбается он озорно, как мальчишка. Как тот самый мальчишка, который угадывал мелодию.
Жаль всё-таки, что вы не стали музыкантом, говорю я.
Но я никогда в течение жизни об этом не жалел.
Надо же А кто-нибудь из детей в семье Сударовых стал музыкантом? Ваш брат, или сёстры?
Нет, никто. Рита рано вышла замуж, растила дочку, потом работала в каком-то НИИ на незначительной должности, НИИ находилось прямо у них во дворе. Ева стала педагогом. Володя тоже был педагогом, но погиб на войне Я выбрал сначала военную карьеру, а потом историко-филологический факультет, мне это было ближе.
Хорошо, что вас никто не мучил музыкой. Мудрые родители, которые дали детям сделать свой собственный выбор. Но вы ведь любите музыку?
Конечно, люблю. Любую хорошую музыку.
* * *
Борис Иванович, по вашим рассказам чувствуется, какая у вас была хорошая, тёплая семья. Большая тёплая печь в центре дома это как сердце вашего дома. Символ вашей семьи. Скажите, а ваши мама и бабушка были верующими?
Бабушка да. Была верующей и всё соблюдала. Мама скорее тоже да, но никак это особо не проявляла. Они были иудейками.
Я это поняла.
А отец, мне кажется, был неверующий.
А на каком языке вы говорили в семье?
На русском. Отец чисто на русском. Я тоже. Я учился в русской школе. А мама и бабушка говорили на русском, с примесью белорусского. Вставляли иногда белорусские словечки в русскую речь.
Борис Иванович молчит, задумавшись, вспоминает
Нет, отец не был верующим. Но и коммунистом тоже не был. Вот и я получился атеист. Хотя верю в судьбу.
Я подумала, что отец Бориса Ивановича, был, скорее всего, православным. Иван Сударов, рождённый в России до революции, никем другим быть не мог, наверное. Но Иван Сударов органично вошёл в еврейскую семью, и семья его приняла. И никто никому ничего не навязывал. Никто никого не переделывал под себя. В этой семье все уважительно относились друг к другу. Это говорит о большой мудрости, прежде всего, бабушки Анны Львовны, главного человека в их доме. А ещё это говорит о том, что любовь сильнее и выше всех национальных и религиозных различий. Бог есть Любовь. И это во всех религиях так.
Ваши родители были любящими. Любили друг друга и вас своих детей.
Это так.
Хорошее у вас было детство, говорю я. Теплое Бабушкины хлеба, папин кларнет, мороженое И несокрушимый танк во дворе!