-- Видишь ли, друг мой, -- говорил ему бывший владелец "Золотого кокона", -- я ведь мог еще раз жениться, не так ли? Молодая жена подарила бы мне детей... Да, у меня были бы дети, я находился еще в том возрасте, когда они обычно бывают... Так вот! Флорентина стоит мне дешевле, чем обошлась бы жена; она не надоедает мне, она не наградит меня детьми и никогда не растратит моих денег.
Камюзо утверждал, что папаша Кардо -- образцовый семьянин; он считал его идеалом тестя.
-- Старик умеет,-- говорил зять, -- сочетать интересы своих детей с удовольствиями, которые естественно вкушать хотя бы в старости, после всех треволнений, связанных с коммерцией.
Ни сeмьи Кардо, ни чета Камюзо, ни Протесы не подозревали о том, что у них есть старая тетка -- г-жа Клапар. Родственные связи между Кардо и матерью Оскара сводились к присылке приглашений на похороны или свадьбу и к обмену поздравительными карточками на Новый год. Г-жа Клапар была горда и поступалась своими чувствами только ради своего Оскара и ради дружбы с Моро, единственным человеком, оставшимся ей верным в несчастье. Она не докучала старику Кардо ни посещениями, ни какими-либо просьбами; но она считала его своей последней надеждой, навещала его четыре раза в год, рассказывала об Оскаре Юссоне, племяннике покойной достоуважаемой г-жи Кардо, да приводила сына к дяде раза три во время каникул. И старик неизменно угощал Оскара обедом в "Голубом циферблате", водил вечером в Гетэ и привозил обратно на улицу Серизе. Однажды Кардо одел его с ног до головы и подарил мальчику серебряный стаканчик и столовый прибор, которые должен иметь при себе каждый, поступающий в коллеж. Мать Оскара уверяла старика, что племянник его обожает; она пользовалась каждым случаем, чтобы напомнить дяде о его великодушии -- о стаканчике, о приборе и о прелестном костюме, от которого уцелел теперь только жилет. Но эти маленькие хитрости, вместо того чтобы достигать цели, только вредили Оскару в глазах столь матерой лисы, каким был его дядя. Кардо никогда особенно не любил свою покойную жену, долговязую, сухопарую рыжую женщину; ему были известны и те обстоятельства, при которых покойный Юссон женился на матери Оскара, и то, что Оскар родился значительно позже, чем умер Юссон; и хотя он отнюдь ее за это не презирал, но считал бедного племянника -- для семейства Кардо совершенно чужим. Не ожидая обрушившегося на нее несчастья, г-жа Клапар не позаботилась о том, чтобы своевременно восполнить это отсутствие кровного родства, внушив коммерсанту расположение к Оскару с его младенчества. Подобно всем женщинам, поглощенным только своим материнством, г-жа Клапар не подумала поставить себя на место дяди Кардо; она воображала, что старик должен глубоко интересоваться таким прелестным ребенком, носящим к тому же девичью фамилию покойной г-жи Кардо.
-- Там пришла мать Оскара, вашего племянника, сударь,-- доложила горничная г-ну Кардо, который, ожидая завтрака, вышел в сад, после того как парикмахер побрил и напудрил его.
-- Здравствуйте, прелестница,-- приветствовал бывший торговец шелком г-жу Клапар, запахнувшись в свой белый пикейный халат.-- Так! Так! А мальчуган-то растет,-- добавил он, потянув Оскара за ухо.
-- Он окончил учение и очень жалеет, что вы, дорогой дядя, не присутствовали при раздаче наград. Оскар тоже получил награду. Имя Юссонов, которое он, надеюсь, будет носить с честью, также удостоилось упоминания...
-- Ну! Ну! -- пробормотал старичок останавливаясь. Они прогуливались по террасе, уставленной миртами, апельсинными и гранатовыми деревьями.-- А что же он получил?
-- Похвальный лист за философию, -- торжествующе ответила мать.
-- О! нашему молодчику надо будет потрудиться, чтобы нагнать упущенное, -- воскликнул дядя Кардо.