Американский писатель снова интересно и умно говорил, как литература и секс то связаны тонкой невидимой нитью, то прочной стальной цепью, а то не связаны никак.
И русского писателя пригласили снова на круглый стол "Литература и секс". Русский писатель пришел в этот раз трезвый, печальный, рассказывал очень интересные вещи. Например, что повесть Гоголя "Нос" совсем и не про нос, а про хуй. Нос - это всего лишь эвфемизм. И у Толстого в "Войне и мире", когда Андрей Болконский смотрит на дуб, то имеется в виду, конечно же, не дуб, и даже не мировое дерево, а какой-то глобальный хуй. Дуб - это синоним. И у того же Толстого в той же книге "Война и мир", когда тот же Болконский во время Аустерлицкого сражения смотрит на плывущие над ним облака, то плывут над ним совсем не облака, а женские гениталии. Облака это метафора. Поэтому они так долго и плывут. И у Достоевского в "Преступлении и наказании", когда Раскольников убивает старуху-процентщицу с сестрой, то убивает он не конкретную старуху с конкретной сестрой, чего их убивать-то, двух милых добрых старушек, а убивает он свою будущую импотенцию и один из характерных для нее симптомов. А старуха-процентщица с сестрой это субстанции. За это их и убивают. И у Чехова в повести "Степь" степь это не та степь, которая в реальности степь, а долгая дорога полового созревания. И у Пастернака... Но про Пастернака русскому писателю договорить не дали. Так глубоко копать не надо! Русского писателя с круглого стола выгнали. Лучше бы он опять, как в первый раз, пришел пьяный, но молчал.
Чехов, как известно, сказал, что в человеке должно быть прекрасно все, каждый нюанс - от лица до одежды. Но Чехов не знал, про кого он это сказал! А сказал он это про американского писателя, в котором действительно прекрасно все.
А про русского писателя Чехов такого сказать не мог! В русском писателе ничего прекрасного никогда не было, нет и быть не может. Одно только прекрасно в русском писателе - роман "Доктор Живаго". Но жена русского писателя скорее согласится с обратным: в русском писателе прекрасно все, кроме "Доктора Живаго". Жене русского писателя виднее - именно ей достается этим романом практически каждый божий день.
Американский писатель вспомнил другие слова Чехова: "Каждый приличный человек должен в своей жизни посадить хотя бы одно дерево". Раз должен значит, должен. Значит, будем сажать. Американский писатель стал сажать дерево. Долго он его сажал! Но в итоге посадил! Но одна из жениных подруг-лесбиянок, желая насолить американскому писателю, уничтожила это дерево в зародыше. Все-таки лесбиянки здорово распустились в последнее время!
Русский писатель тоже вспомнил те же самые слова Чехова и тоже стал сажать дерево. Но поранил пальчик. И пошел в поликлинику к хирургу. У хирурга была большая очередь. Русский писатель стал орать, что русский писатель, тем более с больным пальчиком, в очереди стоять не будет. Очередь, чтобы не связываться, пропустила русского писателя вперед.
Хирург, пожилой интеллигентный мужчина, отказался лечить пальчик русскому писателю. Русский писатель, мол, мужик крепкий, пальчик и сам пройдет. Но русский писатель не захотел уйти из поликлиники с незалеченным пальчиком. Тогда хирург, чтобы отвлечь русского писателя от якобы раненого пальчика, спросил - не знает ли русский писатель, кто в последний раз получил Букеровскую премию и что вообще новенького происходит в современной литературе? Русский писатель ответил, что ему абсолютно до пизды и Букеровская премия, и современная литература, все ему абсолютно до пизды кроме раненого пальчика. Тем более русский писатель поранил пальчик, не открывая бутылку, не избивая жену, не занимаясь онанизмом, а когда сажал дерево - то есть в момент благородных порывов.