Купец первой гильдии города Екатеринбурга Исаак Федорович Неруш показал:
Действительно, я приходил к гранильщику Павлу Белоглазову 22 октября 1906 года. Приходил я не один, а с московским купцом первой гильдии Василием Тарасовичем Ненашевым, моим компаньоном по скупке на Урале драгоценных камней. Ненашев принес Белоглазову гранить камень рубин, купленный у неизвестного нам старателя. Камень имел веса пять каратов. В камне [61] были недочеты. Он был формы продолговатого боба. Как каждая галька (окатыш), камень был сверху матовый, шероховатый, блекло-красного цвета. Один конец его был посветлее, середина темноватее, а другой конец тёмно-красный, даже с синеватым оттенком. В виду такой природы камня, господин Ненашев хотел огранить рубин банкльоком, т. е. продолговатой овальной формой, с одной стороны заостренной слегка. Действительно, Ненашев купец первой гильдии говорил, что желает иметь камень-эмблему, символ (что значит: намёк, выражение). Ненашев хотел подарить данный камень этуали (певичке шантана, а шантан это ресторан, где поют, танцуют и пляшут) Луизе Каторс, которая приехала сюда, в Екатеринбург, на гастроли в Харитоновский сад.
Ненашев вообще был человек солидный, в платежах аккуратный, но в данном (поименованном) случае он допустил ошибку: он влюбился в эту певичку, каковой и хотел подарить данный кристалл, или, вернее, окатыш. Почему всё произошло остальное, я не знаю. Павла Белоглазова гранильщика и камнереза я знаю давно: лет десять.
До этого случая он считался одним из лучших в Екатеринбурге мастеров. Он умел даже недочёты камня превращать в его достоинства. Раньше Павел (означенный) Белоглазов был весёлый человек, но в последние годы, лет пять приблизительно, характер его резко изменился в худшую сторону. Он стал брать за огранку дороже и часто [62] даже отказывался от работы, если ему приносили не очень дорогой камень. Я объясняю это простой причиной: Белоглазов зазнался. Данный камень Белоглазов (означенный) огранил нам не банкльоком, как мы просили, а сверху кабашёном, что тоже капюшоном, а снизу пустил восьмериком, т. е. восемь граней и к ним клинышки (мелкие грани). Камень от этого стал красивее, но потерял в весе до двух каратов. На этой почве между Ненашевым и вышеупомянутым в протоколе Белоглазовым произошли трения (горячий разговор), т, е. Ненашев заподозрил, что Белоглазов устроил ему шмук. На это Белоглазов ответил какой-то грубостью. Слов Белоглазова я подлинных не помню, однако смысл был угрожающий.
Очень может быть, что Белоглазов уже в то время задумал совершить то, что сделал. Я не утверждаю абсолютно (толково), но полагаю, что на этой почве произошло всё дальнейшее.
От Белоглазова 23 сего сентября мы пошли к ювелиру Левитину, где заказали соответствующую для камня оправу. Белоглазов пошел с нами из тех соображений, чтобы сделать ювелиру указания, какую желательно иметь для перстенька оправу, а именно: платиновое колечко, покрытое сверху легким матом. Ювелир принял заказ. Что было дальше, не знаю.
На ваш вопрос действительно ли я говорил, что это «твоя, Пашка, мечта, таинственный мир вечерней зари», подтверждаю. Эти слова я говорил [63], но злого умысла никакого не имел, ибо не знал, что произойдёт в дальнейшем.
На этот ваш вопрос почему у первой московского купца гильдии Василия Тарасовича Ненашева нос был не в соответствующем виде, показать ничего не могу.
Зачем приехал покойник (господин) Ненашев в Екатеринбург, показываю: по своим делам.
О том, что Луиза Каторс в действительности является екатеринбургской мещанкой Варварой Кобылкиной, я не знал. От вас слышу впервые.
Что же касается разных про неё в хоре разговоров, то таковые я действительно слышал, но значения им не придавал. А именно: слышал, что она лет за пять до этого происшествия жила в Екатеринбурге.
Больше показать ничего не могу. Купец первой гильдии Неруш.
Приказчик Ксенофонтий Ипполитович Корольков, потомственный почетный гражданин, показал:
Наша фирма славится и гремит на пьедестале мирового рынка нашими ювелирными изделиями. Как вам должно быть известно, существует она с 1882 года, т. е., должен вам сообщить, двадцать четыре года.
Заказчики знают добротность и качество наших ювелирных изделий, и посему, извольте заметить, означенный в сём деле купец Неруш, купец Ненашев и гранильщик Белоглазов никуда не могли пойти, окромя нашей фирмы. [64]