Школьники к тому времени уже смирились с неизбежным, их растерянность, возмущение и попытки «добиться правды» были теперь в прошлом. А что оставалось делать, когда на все вопросы и претензии звучал столь же недоумённый ответ: «Ребята, вы что-то путаете! Никто от вас не звонил, ни о чём не просил! И никуда мы вас не отпустим сегодня, вы что? Уже и так стемнялось, а пока суть да дело, ночь на дворе будет. Какая дорога ночью? Мы уже и об гостинице позаботились, и об ужине. Спокойно переночуете, а утром домой вот такой уговор и был. Вы уж там дома у себя разберитесь, а мы не при чём!»
Ну, что в такой ситуации можно сделать? Как не огорчены, не расстроены, а назад не поедешь. Коль с концертом приехали, значит, пойте да пляшите, веселите народ, а чего там на душе это артистам наружу выпускать не положено.
Глава 12. Жестокие игры
В дверях Кирилл едва не столкнулся с Аллочкой. Она молча посторонилась, уступая ему дорогу. Кирилл прошёл мимо, а потом обернулся уж очень не похожа она была на саму себя. Даже глазками своими его не расстреляла, как это обычно бывало. Будто вообще не заметила его.
Впрочем, Кирилл тут же забыл о ней. Тамада стал созывать гостей за столы тётка невесты с большим передником-карманом готовилась обходить гостей, собирать подарки. За ней шла парочка бойких помощников с закусками на подносе и стопкой одарил молодых, тебе уж полную стопочку подносят с шутками да прибаутками. Хошь не хошь, а за молодых пей до дна, чтоб сладка жизнь у них была, зла не оставляй.
Соседи у Кирилла попались шумные, весёлые одна бутылка опустела, другая.
Кирилл тоже компанию не ломал: на свадьбу пришёл, не на похороны, так неча бирюком сидеть. Да и то сказать, ему несколько стопок, как слону дробина, чтоб такую силушку с ног свалить, это много выпить надо. К тому же он сиднем не сидел, то и дело выдёргивали его танцевать. Пользовалась прекрасная половина гостей, пока Дашуньки рядом нет. Он и так последнее время прям как схимник какой, будто кроме Дашуни и света нету вокруг. Ну, это их дело, отбивать его никто не собирается, но моментом не попользоваться это тоже грех.
А Кирилл что? Отнекиваться да отказываться, на смех себя выставить нету такого в заводе, чай, не хромой. А на свадьбе тем более, там и одноногий запляшет. Да только Кир нет-нет, да глянет на двери в беспокойном ожидании.
И вот, когда после очередного танца соседи позвали его к столу стопку с ними за компанию поднять, а потом пошли покурить, рядом с Кириллом откуда ни возьмись, появилась Алла.
Кира, извини, можно я тут посижу, с тобой?
Он посмотрел на неё и удивлённо спросил:
Ты чего такая?
Да ну Цепляются, сволочи.
Кто?
Тебе-то что за дело? Заступаться пойдёшь, что ли? неожиданно зло бросила Алла. Ой, извини, Кир. Не слушай. И не надо ничего Разреши только посидеть с тобой. Они потом не будут больше цепляться, Аллочка усмехнулась: Этим щенкам и вида твоего хватит.
На, вытри глаза, протянул ей Кир салфетку. Краску размазала.
Ой, правда? смущённо рассмеялась Алла и начала старательно тереть вокруг глаз. Всё?
Ещё немного.
Где? подставила Аллочка лицо.
Кир провёл пальцем по её щеке.
Правда, странная, на саму себя не похожа. Не манерничает, не ломается ведь и посмотреть приятно, когда не кривляется.
Знаешь, Кира, медленно поведя глазами по танцующим, смеющимся людям, проговорила вдруг Аллочка, мне сегодня тоже плохо, как и тебе.
С чего ты взяла, что мне плохо?
Ну, одиноко. Нет разве? Мне показалось. Да придёт Даша, не переживай. И всё у вас будет хорошо. А у меня она вдруг взяла бутылку и плеснула себе в стакан. Помедлила, отодвинула:
Домой пойду. Тошно мне сегодня. Потанцуй со мной, Кира, а? Пожалуйста.
Она и в танце вела себя необычно: будто вовсе и не Аллочку Елецкую держал Кир в руках она даже головы ни разу не подняла, не взглянула на него. И вдруг всхлипнула.
Эй, ты что? Вправду обидел кто?
Она замотала головой, не поднимая глаз.
Всё. Хватит. Проводи до гардероба, а? Не бойся, до дома провожать не попрошу, таких больших жертв мне не надо.
Пол в фойе был выложен плиткой, и Аллочка, поспешно цокая своими каблучками, поскользнулась и едва не упала.
Да что за день такой?! Чёрт! едва не плача, пролепетала она.
Алла стояла, опираясь на стенку и поджав ногу.