Погиб и наш преподаватель физкультуры Яков Никитич Акимов. Его фамилией открывается школьная мемориальная доска, на которой начертаны имена многих моих товарищей. Я не знаю обстоятельств гибели Якова Никитича, но уверен он дрался самоотверженно, до последней капли крови. Коренастый, мускулистый, отличный лыжник и гимнаст, он снискал среди нас большое уважение.
Школа была для меня вторым домом. Утром классные занятия, по вечерам волейбол. Яков Никитич доверял нам ключи от спортзала, и мы «рубились» одни, допоздна. Одно время по вечерам в школе нас учили танцам: бальным и современным (фокстрот, танго, вальс-бостон). Дважды меня приглашала на вальс наша учительница немецкого языка Нина Александровна и похвалила мои танцевальные способности. Развлечений в школе было предостаточно. Как вспомнили однокашники, я участвовал в драмкружке и играл роль Скалозуба в «Горе от ума». Этого я не помню. Зато на школьной фотографии увидел себя в составе школьного джаз-оркестра. Им руководил десятиклассник Иосиф Михайловский, прекрасно игравший на фортепьяно и на чудо-инструменте ксилофоне. Тогда джаз был очень популярен. По радио звучали мелодии в исполнении Государственного джаза СССР под руководством В. Кнушевицкого. В крупных кинотеатрах столицы играли джаз-оркестры, и мы ходили слушать их, пополняя свой репертуар. Я обычно посещал кинотеатр Парка культуры и отдыха имени М. Горького, что у Крымского моста. Там в голубых костюмах с белыми лацканами выступали музыканты под управлением Фельдмана. Они играли популярные американские мелодии: блюз «Луна», быстрое фокстротное сочинение «Охота на тигра» и другие. А часто исполнялись песни из идущего в тот день нового советского кинофильма, например из картины «Волга-Волга». В фойе можно было очень дешево купить ноты этих песен, в которых так нуждались мы школьные джазисты.
В первую бомбежку Москвы в кинотеатр попала бомба, он перестал работать. Вернувшись из армии в 1946 году, я так мечтал услышать любимый джаз ходил в «Ударник», «Колизей», в другие кинотеатры. Но тщетно. Однажды на Крымском мосту встретил знакомого гитариста из джаза-оркестра Фельдмана. Он, конечно, не знал, кто я такой. Но я-то запомнил его веселую улыбку и голос. Он ошеломил меня своим рассказом. Все джазисты записались в ополченцы и, как Юра Верховцев, погибли под Москвой. Гитарист остался жив заболел перед отправкой на фронт.
НАИВНЫЕ И ПРОВОКАЦИОННЫЕ
Будучи корреспондентом «Комсомольской правды», в Лондоне я встречался с английскими школьниками и студентами. Трудно удержаться от улыбки, когда слышишь такие вопросы:
Вы действительно русский?
Да.
Почему же ваши глаза не такие, как у монголов? Вы выглядите европейцем.
Почти половина всей Европы находится в Советском Союзе!
Неужели? Но вы пишете справа налево, как все азиаты, правда?
Что можно ответить на этот вопрос?! Ведь корреспондент «Дейли миррор», вернувшись из Москвы, писал: «Моя самая большая новость из России: люди выглядят там как все люди. У них определенно нет двух голов, и говорят они на человеческом языке».
А вот еще один диалог:
Согласитесь, это ужасно плохо, что в России нельзя открыть частный завод?
Что правда, то правда! Для частного бизнеса Россия очень плохая страна. Но возможность критиковать оставляю за вами, ибо Шекспир сказал однажды: «Никогда не говори о себе плохо, это делают твои друзья».
Ого!.. раздается всеобщий смех.
Скажите, а русские имеют чувство юмора?
Вы только что смеялись!
О да, сами вы имеете чувство юмора. Но вы прожили в Англии несколько месяцев и стали наполовину англосаксом.
Снова взрыв смеха.
Немало наивных вопросов задали и молодые тори Норича. И все же осенью 1957 года чувствовались перемены в настроениях англичан. Консерваторы, воспитанные на ненависти к социализму, больше не верили в «коммунистическую агрессию».
Если бы Россия хотела на нас напасть, сказал один тори, она сделала бы это сейчас. Англия и Америка беззащитны. Мы не имеем межконтинентальных ракет, какими располагают русские.
Слова о том, что нужны переговоры на высшем уровне, вызывали одобрительные выкрики из зала. Почетный секретарь организации Мэри Стивенсон заявила:
Мы помним приезд советских лидеров в Англию. Молодые консерваторы поддерживают англо-советскую декларацию о мирном сосуществовании. Мы не верим в коммунизм, но иного выхода нет: необходимо сосуществовать