Ребята свою организацию назвали «Молодая гвардия». Они здорово вредили немцам. В основном, тем, что распространяли среди местного населения правдивую информацию о делах на фронте. Разбрасывали повсюду листовки. И таким способом поддерживали дух в народе. Ну, и ещё по-разному вредили оккупантам.
А потом всех молодогвардейцев схватили, пытали и убили. Это похоже на то, что случилось с подпольной организацией, в которой были моя бабушка, мама и дед Андрей. Почему-то всегда находится предатель, который всех предаёт. Предатель самый страшный человек на свете. Он даже страшнее явного врага.
Теперь в Краснодоне есть музей Молодой гвардии. На стенах их фотографии. Красивые мальчишки и девчонки весёлые Олег Кошевой, Люба Шевцова и много других. Они прожили совсем мало. И не было им жаль своих жизней только бы поскорее освободить родину от фашистов.
Я чуть не плакала, когда нас водили по этому музею. А ребята с фотографий как будто смотрели на нас с вопросом: забудем мы их или не забудем?
Интересно: знают ли они ГДЕ-ТО ТАМ, что уже написали книгу об их подвиге, и сделали о них фильм? И книга, и фильм так и называются «Молодая гвардия». Отличные артисты играют в этом фильме
Конечно, я думаю, что люди не забудут краснодонцев. Но всё равно очень, очень жаль их совсем короткой жизни
А потом нас повезли за город и высадили из автобуса в голой, совершенно чёрной степи. И подвели к чёрной дыре в земле. И сказали, что это тот самый шурф старой шахты, куда немцы сбросили краснодонцев живьём. А потом пустили туда вагонетку И несколько суток ещё по степи разносились стоны умирающих молодогвардейцев мальчишек и девчонок И матери их ничем не могли им помочь. Никто им не мог помочь, потому что немцы не подпускали никого к этому шурфу.
Я заглянула в эту чёрную дыру Я представила их там в страшной глубине У меня закружилась голова, и я еле устояла на ногах.
Никогда не забуду этот шурф посреди чёрной степи И нас, девятилетних детей, оцепенело стоящих вокруг этого жуткого места
* * *
Всю дорогу обратно, и весь вечер, и много-много дней я думала только об одном: неужели взрослым немцам не жалко было убивать наших мальчишек и девчонок?.. Да ещё так страшно убивать таким лютым способом! Разве это люди?.. А если не люди то кто же тогда они?
Бабушка говорит коротко: «Фашисты». И я понимаю это так: фашист он с виду как человек, он даже может играть на губной гармошке, бабушка говорит, что многие фашисты хорошо играли на губных гармошках. Но внутри у фашиста ничего человеческого не осталось. А куда оно подевалось?.. Ведь все фашисты были когда-то маленькими, миленькими детками
Этот вопрос с того дня не даёт мне покоя. Почему человек перестаёт быть человеком? В какой момент жизни это происходит, и по какой причине? И неужели внутри у человека нет НИЧЕГО такого, что не дало бы ему превратиться в фашиста?..
И ещё вопрос: в каком возрасте ребёнку нужно говорить о страшном? В девять лет не рано ли?..
Но я-то о страшном слышала с пелёнок.
Про ландыши
Наши незабываемые прогулки с Маришкой Всё там же, в Луганске. Весна. Часто дожди. Весёлые и короткие. И тут же много солнца!.. В воздухе разлита нежность.
Луганск это потому, что где-то неподалёку зелёнеют луга?.. Наверное, так. И с лугов в город приходит нежность, и окутывает улицы тёплым маревом Мы с Маришкой шлёпаем по сверкающим, ярко-жёлтым от солнца лужам
«Девочка, и куда это ты ведёшь ребёнка?» «Да гуляем мы, гуляем!»
* * *
На улицах на столбах чёрные репродукторы (теперь их можно увидеть только в фильмах про Отечественную войну). Эти репродукторы на улицах была удобная вещь. В то время, когда ещё не было телевиденья, а газеты выписывали далеко не все граждане, и даже простой радиоприёмник в доме являлся признаком роскоши и был не у всех, надо же было как-то сообщать народонаселению разные новости, плохие или хорошие. И вот, идёт человек в булочную, а тут ему из репродуктора трагическим голосом Юрия Левитана: «Сегодня в четыре утра началась война!»
И всю войну каждый день люди приходили к этим репродукторам, чтобы послушать последние известия они назывались «Сводки информбюро»: такие-то города наши войска сдали, такие-то взяли И наконец тем же рокочущим, как океан, торжественным голосом Юрия Левитана: «Дорогие товарищи, мы победили!»