Ты давно знала?
Давно.
Как пойманный на месте преступления вор, страстно желающий срочно, сейчас, свалить на кого-то свою вину, и от этого теряющий чувство реальности, Виктор вдруг неожиданно резко спросил:
Ну и что же ты молчала?
Лена с интересом подняла на него глаза.
А о чем нужно было говорить?
Значит, ты просто наблюдала за мной? Ждала, чем все закончится?
Я и до сих пор жду, чем все это закончится. Ведь, как я понимаю, ничего еще не закончилось, да? И это просто перерыв из-за болезни Женьки, да? Я же все вижу. Я же сама женщина, и все понимаю. Я бы и сама так сделала. Это она тебя послала, да?
Куда послала?
Ну сказала: иди домой, ты там нужен, там дети, да? Ей же нужно перед тобой ангелом казаться. Представляю, как любой мужчина оценил бы такой жест.
Тут Лена ошибалась, и Виктор так обрадовался тому, что она хоть в чем-то думает о нем хуже, чем есть на самом деле, что с неожиданной искренностью он начал убеждать ее:
Вот тут ты в корне ошибаешься. Что бы там ни было, а вы были для меня всегда на первом месте. Да, Лена, было. Я не скрываю. Раньше скрывал Его опять что-то подталкивало к спасительному вранью, и он опять начала запинаться и сбиваться.
Да, раньше скрывал. Тебя расстраивать не хотел. Но знал, что это несерьезно. А теперь уже все. Так о чем говорить?
И давно уже все? недоверчиво спросила Лена.
Нет, недавно, решительно закончил Виктор.
Лена подняла голову, собираясь сказать что-то язвительное (как ему показалось), но в это время Женя зашевелилась, и они вместе, стараясь не шуметь, бросились к кроватке.
Тшшш, прошептала Лена, трогая рукой лоб девочки, Кажется, падает температура. Вся мокрая, вспотела, смотри
Виктор дотронулся до воротника детской пижамы и почувствовал неприятную влажность.
Вот и хорошо, прошептал он.
Ее нужно переодеть, а то она сейчас остынет в мокрой рубашке, Лена кивнула на шкаф с одежками.
Без лишних вопросов, Виктор подошел к шкафу, вытащил сухую мягкую пижамку, пахнущую чем-то чистым и детским, и они вместе, тихо, «в четыре руки», стараясь не толкать друг друга, начали переодевать Женю, осторожно вставляя слабые сонные ручки в рукава.
Все хорошо, все хорошо, повторял Виктор, чтобы не молчать и продлить мгновения, когда они переодевали дочку.
Тише, Вить, шепнула Лена ласково и с благодарностью посмотрела на него.
И от того, что она испытывала в этот момент чувство благодарности к нему, в то время, когда он еще, на самом деле, ничего не решил и ничего не сделал для того, чтобы позволить себе принять ее прощение, Виктор почувствовал себя последней свиньей.
Девочка несколько раз вздохнула, закашлялась, но не проснулась.
Лена молча смотрела на ребенка.
Ленка, чуть громче прошептал Виктор, послушай
Витя, ложись спать. Поговорили, и все. Всё значит всё.
Он понял, к чему относились ее последние слова, и сжал ее руку.
Иди спать, сказала Лена еще раз, я тут рядом с ней прилягу.
Нет, ты или, а я останусь. Я буду следить, чтобы она не раскрывалась. Не волнуйся.
Лена хотела что-то возразить, но только покачала головой, погладила его по руке и, подхватив мокрую пижаму, вышла в другую комнату.
«В конце концов, я сам все затеял, сам должен и исправлять, думал Виктор, никто не придет и не разберется в моей жизни. Я сам должен все решить и исправить. Первая фаза решения любой проблемы это формулировка самой проблемы Сейчас, как будто, все разложено по полочкам, и мне все ясно. Проблема поставлена, а значит и решение найдется».
Глава 4. Середина 90-х. «Нужно быть полным идиотом»
Утром Женя проснулась с нормальной температурой. Слабенькая и капризная, она сидела в кроватке и жалобно хныкала, в то время как Виктор, под какие-то прибаутки, пытался ее накормить.
Лена на кухне провожала в школу Леночку. Слышно было, как она обычным энергичным голосом командовала:
Бутерброды съешь после второго урока. Нине Павловне скажешь, что я не приду на собрание, может быть папа придет, или на следующей неделе зайдем. Скажешь, что у нас Женечка болеет. Из школы сразу домой. Через дорогу переходи осторожно, поняла? Нет, ты все-таки, допей чай.
Ну как вы тут? спросила Лена, заходя в комнату к Виктору и Жене, Еле выпроводила эту красавицу.