Я никогда тебя не брошу, сказал Виктор вслух, прижимая ее к себе.
Но, в то же время, подумал: «Через год-два ты захочешь замуж и начнешь ставить условия или я или она. А выбора-то и нет, если хочешь выбрать и то, и другое. Если бы с Леной связывал только долг, то Бог с ним, с долгом. Всех долгов все равно не выплатишь. Но Не заслужила Лена, чтобы ее бросали. Да и я не хочу уходить от нее. А уж Леночка с Женей»
О, Господи, лучше не думать об этом. Может, как-то все само собой решится? Главное не торопить события. Жизнь она мудрая, она сама расставит все по своим местам.
Виктор повторил вслух свои мысли о жизни, немного боясь, что Анжела сочтет его безвольным и бескрылым, но она не слушала его, водила языком по его губам.
Глава 3. Середина 90-х. «Там ничего серьезного»
Женя, наконец, уснула.
Виктор посмотрел на Лену, и сердце его сжалось от жалости, которой он никогда к Лене не испытывал. Она всегда казалась ему достаточно сильной и уверенной в себе. Сейчас темные круги под глазами придавали ее лицу какое-то затравленное выражение, и она казалась старше своих лет.
В полурасстегнутом халате, из-под которого выглядывала сорочка, она стояла над детской кроваткой, боясь снять прохладную руку с горячего лобика Жени.
Присядь, отдохни немного, сказал Виктор, обнимая ее и отводя от кроватки, А лучше приляг. Она, может еще проснется, будет тебя звать. Я разбужу.
Я не засну, устало проговорила Лена, но послушалась. Села на край дивана, безжизненно сложив руки на коленях. Непонятное, неизведанное ранее чувство к ней не к женщине, которая спала с ним, а к матери его детей абсолютно без намека на какую-то сексуальность поднялось в нем к Лене, к ее усталым рукам, потухшим глазам и безвольному лицу.
Леночка, приляг, он положил ей под спину подушку, все будет хорошо. Это же просто грипп. Он по всему городу ходит, у всех температура по несколько дней Нужно просто время.
Ему даже страшно было слышать свои слова, обращенные к жене, которая всегда говорила: «У всех дети болеют Ничего страшного, перерастет» или «Сопли это не болезнь. Ничего, акклиматизируется». Ему всегда казалось, что эти рассуждения говорят о том, что Лена прохладно относится к детям без лишнего «визга» и это даже нравилось ему. Но сейчас он заметил, что те ее слова были лишь частью того, что было у нее внутри на самом деле. И вот настал момент, когда, говори-не говори, а по лицу твоему видно, как ты переживаешь.
О, Господи, Лена уронила голову на руки.
Леночка, я же с тобой, я же рядом, мы все переживем, успокаивал он ее, гладя по голове.
Спасибо тебе, неожиданно взяв себя в руки, Лена тяжело вздохнула.
О чем ты говоришь? он опустился перед ней на колени, Это же наши дети. Твои и мои. Не мучайся так, завтра температура спадет, и все станет на свои места. Пять дней, как в горячке Ты устала. Любому дурно станет.
Лена встала и подошла к окну.
Скажи мне, Витя, а ты где займешь свое место, когда Женька, даст Бог, выздоровеет?
Я не понял, Виктор удивленно посмотрел на нее.
Вить, спасибо тебе за то, что ты был тут все эти пять дней. Я бы не выдержала.
Ну что ты опять «спасибо»? Как я мог не быть здесь? Где я мог быть?
Лена устало подняла глаза и, теребя пояс халата, посмотрела ему прямо в лицо.
У тебя есть где быть. Я знаю. Неужели ты даже не догадывался о том, что я все знаю?
Что ты знаешь? О чем ты?
Лена усмехнулась.
Не притворяйся. Мы с тобой восемь лет женаты. Я тебя очень хорошо знаю. И вижу, когда ты притворяешься.
Они помолчали.
У тебя кто-то был?
Виктор вздохнул.
Или и сейчас есть?
Почти непроизвольно он отрицательно мотнул головой. Ему самому было противно ощущать в себе желание подленько спихнуть все на далекое прошлое, и забыть все «за давностью лет».
Лен, там ничего серьезного. Даже говорить не о чем.
Лена еще раз усмехнулась.
Если бы ты знал себя год назад и теперь, ты бы так не говорил, милый. И следа не осталось от прежнего мужа
Разве?
Ни капельки не осталось. Иногда думаю: где мой Витенька? Нету! Исчез. Испарился. Трется рядом совсем чужой мужик. И как звать не знаю.
Ну что ты, Лена, Виктор хотел как-то шумно и многословно убедить ее в том, что история, якобы известная ей, ничего не стоит, и все это сплетни, и он уже и думать забыл о том, что было, и вообще все это неправда. Но, вместо этого, спросил: