А поскольку перчатки, мочалка, и набор моющих положены нам по штату, и лежат тут же, а мыть посуду я умею, осваиваюсь быстро. На прощанье Рыжий говорит:
Ну, ни пуха тебе Да, вот ещё что. Твой вечерний сменщик Ван Ху. Он китаец. Никогда не мог найти с ним общего языка на контакты он не идёт. И явно себе на уме. Но приходит всегда минута в минуту ровно в три. Ну, успехов тебе на новом поприще!
Успехов и тебе на «вольных хлебах»!
Ага. Спасибо. Ну, чао!
Он делает ручкой, я тоже, вынув её из огромного чана с мыльно-порошковой водой, уже одетой в перчатку до локтя.
Вот мы и поменялись. Вроде, без особых проблем. (Тьфу-тьфу!)
Действительно, работёнка у Рыжего специфична.
Осознаю это ближе к трём часам, когда действительно заявляется Ван Ху плотный, но низкорослый подросток, наверное, даже моложе меня. На меня глядит без малейших следов удивления словно и ожидал найти вместо высокого и русоволосого русского маленького смуглого и чернявого татарина. Если в чёрных щёлочках его глаз отразилось хоть что-то я японский Император.
Я к этому моменту практически разделался с огромной партией посуды, поступавшей по жёлобу из зала с обедающими похоже, наплыв, наконец, кончился. Отираю пот со лба тыльной стороной предплечья, спрашиваю:
Ты Ван Ху?
Он молча кивает. Демонстративно смотрю на огромные часы на стене кухонного зала ровно три. Говорю:
Отлично. Я сегодня работал за Павла Петровича. Сдаю вахту.
Он снова кивает. Но что-то в его взгляде мне всё-таки не нравится. Не иначе, будет качать права. Или создаст мне какие-нибудь проблемы. Посмотрим. Подождём. Или
Или уж сами постараемся!
Я проблем не боюсь. Как и китайцев. Хотя бы они припёрлись всей диаспорой.
К клубу приезжаю даже чуть раньше обычного как хорошо, что китайцы пунктуальны. Но перед входом никого из наших нет. Значит, подожду уже внутри. А пока переоденусь. И посижу спокойно а то спина с непривычки тянет: три часа согнувшись это вам не хухры-мухры!
Здравствуйте, тётя Люба!
Здравствуй, Ривкатик. Ноги почему не вытираешь?
Всё в лучших традициях. Иду снова ко входу, и «вытираю».
В ящик, правда, мне сегодня бросить нечего потому что зарплата теперь мне будет выдаваться только раз в неделю.
Направляюсь в раздевалку. Посидеть спокойно хоть с десяток минут очень хочется. Там на скамье уже расположился Кузьмич. Даже переодетый. Он говорит:
Слышь, Волк. Поделись по-братски? Как ты умудрился попасть на четвёртый?
Бросаю рюкзак на дно своего шкафчика, достаю форму. Пожимаю плечами:
Да я, в общем-то, особо и не старался. А дело было так рассказываю, как встретился с индейцами, и как «уложил» их, А потом просто вызвал тренера, и спросил. Нужно ли приканчивать уложенных, и всех остальных, кто там у них остался в деревне.
И что тренер?
Сказал, что не нужно. И что если у меня есть желание, я могу пройти на следующий Уровень. А я подумал, что раз не так сильно устал, почему бы и не попробовать?
Это ты после спарринга с тренером «не так сильно устал»? Не гони.
Хм-м Ну, после тренера и правда аж ноги тряслись. Однако мне повезло с динозавром уделал его без драки. И с индейцами, если честно, оказалось не слишком трудно. Да и подумал тогда а чего терять-то?! Ещё один «весёлый» вечер в попытках наладить «семейные отношения» с моей родительницей и её очередным дебилом-хахалем?
Логично, конечно Ладно, мысль понятна. А как тебе на новом месте?
Да нормально. Мышцы спины потренирую. Только вот
Да?
Не понравился мне сменщик мой. Который заступает в три. Этакий злобный китаец. Не удивлюсь, если выяснится, что Рыжий ему уже навалял. Но, похоже, мало.
Так что вот о чём хотел спросить. Если у меня будут проблемы с китаёзой и его явно многочисленными кентами поможешь?
А то!!! Он ещё спрашивает! Да меня хлебом не корми, только дай начистить холки и узкожопые задницы всем этим скотам! Думаю, и наши никто не откажется! Ты только намекни!
Уж намекну. А китайца, если долго будет сопли жевать, и сам, если что, спровоцирую! Я же безобидней отбойного молотка! А уж сентиментальный и чувствительный!..
Да уж знаю! Как ротвейлер! вместе раскатисто ржём, как раз в этот момент входит Эльдар, и выпяливается на нас:
Что, опять домогались до тёти Любы?
Ты что! Кузьмич преувеличено широко раскрывает глаза, и машет руками, Это же святое! Тётя Люба у нас как Ленин! Реликвия! Руками трогать нельзя! И скоро за то, чтоб на неё посмотреть хоть глазком, тоже будут деньги брать!