Это началось не вчера, это началось давно. Очень давно.
Между 800-м и 200-м годами до нашей эры на бескрайнем пространстве «ойкумены» от Египта до Индии полыхал тяжелый кризис, очень похожий на нашу недоброй памяти перестройку и девяностые. Привычный, комфортный хотя и всем до тошноты надоевший родоплеменной строй начал давать трещины рушиться на глазах вместе со своими общинными, коллективистскими ценностями и смыслами. Жречество к тому времени выродилось в жадную до власти и роскоши «партию», во главе которой стояли корыстолюбивые старцы; в древних богов верили не больше, чем в «дедушку Ленина»; народ роптал и ждал перемен.
И они, перемены, настали да такие, что мало не показалось никому. Огромные территории погрузились в кровавую смуту. Каждый местный падишах вдруг пламенно возжелал для своего огорода «незалэжности» для конституционного утверждения которой желательно было к тому же спалить хату соседа, а самого соседа с семьей и домочадцами порубить в капусту и увести в рабство. Новые элиты занялись классическими бандитскими разборками, деля общие дотоле территории и общее племенное добро. Все грабили всех притом все вместе грабили еще и народ. Короче говоря, наступила пора классового общества, прекрасно известная из учебников.
Из уютного (хотя и довольно-таки вонючего) родоплеменного гнезда, до боли напоминавшего советскую коммуналку, человек вдруг был вышвырнут в буквальном смысле «на улицу», оказавшись не только без средств к существованию, но и без ценностей и смыслов. Он обнаружил себя в первый раз за всю тогдашнюю историю в полном одиночестве, в компании одной лишь своей собственной перепуганной экзистенции. Кроме маленького индивидуального «я» у человека эпохи «осевого времени» не оказалось в сущности ничего вообще.
Мало-помалу народы все же кое-как оправлялись от армагеддона, ища спасения в новых идеях. Три из них (хорошо известные, впрочем, и ранее) приобрели трендовый статус, который затем сделался планетарным мэйнстримом и является таковым и по сей день. Эти идеи определили по сути все дальнейшее развитие человечества вплоть до появления смартфона и движения по защите черных жизней от белой нежити. Вот они три идеи, которым мы, к сожалению, обязаны буквально «всем»:
Бог есть мужчина Отец; Он творит и контролирует мир посредством «вертикали власти».
Бог сам в Себе трансцендентен, принципиально непостижим и полностью отделен от мира «имманентности».
При сотворении мира случилась роковая ошибка, вследствие которой все пошло «не так» и которую человеку для достижения счастья и покоя надлежит исправить.
Эти три постулата курсировали довольно долго, будоража умы и переплетаясь с иными идеями, до тех пор, покуда христианство не отформатировало их в единый и строгий «тройственный канон». Его результатом стало новое «форматирование» человеческого сознания, носителями которого, увы, являемся все мы. Зигмунд Фрейд был его первооткрывателем; психологическая наука обогатила открытие Фрейда бесчисленным количеством новых граней.
Бог-Мужчина стал всесильным Родителем, Сверхсознанием, или Палачом (согласно «Треугольнику Карпфмана»). Человек, навеки отделенный от Бога в «посюстороннем», сделался страдающим Взрослым, Сознанием, или Жертвой. «Изначальная ошибка» превратилась в Ребенка, Бессознательное, или Спасателя. Интерпретаций можно привести еще много, но смысл один: в человеке был разожжен очаг конфликта, который в сущности определял его как индивидуума, а на свет родилась невротическая личность, страдающая притом экзистенциальным неврозом, грубо говоря, таким, который не лечится.
Непрекращающаяся фрустрация и чувство тотальной вины сделались подспудными «двигателями прогресса»: невротическая цивилизация стремилась хоть как-то компенсировать груз страдания в нарастающей экспансии, в экстенсивном развитии производственных отношений, технологий и сугубо материалистической, прагматической науки. Апофеозом всего этого стало нынешнее глобализированное «общество потребления», которое трещит по всем швам, поскольку производит и потребляет уже слишкоммного, а толку все равно мало.
Но это все еще только полбеды. Три злополучных догмата а вместе с ними и та «ментальная модель», которой мы пользуемся и в которой мы живем, были созданы мужчинами. В «осевой период» сильному полу удалось окончательно «приватизировать» религию и метафизику по сути, создать их заново на месте матриархальных, «материнских» культов, которым и «вертикаль власти», и «трансцендентность», и «ошибка Творения» (тем паче, «первородный грех») были более чем чужды. Именно мужчины описали мир как «обитель страдания», а человека как несчастное, физически и мета-физически угнетенное существо, вынужденное мучительно бороться за свою вечно недостижимую свободу.