Возраст человека тоже ничего не значил. Всеобщая «я-сущность» всегда находится внутри меня. Даже тогда, когда крохой ползал среди таких же, как сам, малышей в детском саду, она уже была такой, как сейчас. Нет, ничего во мне не изменилось
Интересно, что в этой моей теории единого «я» не было никакого противоречия с ощущением моей собственной исключительности. Она и заключалась в том, что, может быть, лишь мне одному удалось осознать эту истину.
С другой стороны, я прекрасно понимал: опыт многих поколений, знания, которые копились тысячелетиями, великая ценность. Один человек не в состоянии ее превзойти, если он, конечно, не Бог Вполне допускаю, что я чего-то не оценил, недопонял. Беспросветно темных мест у любого мудреца предостаточно. Но и тут что-то не так. Меня преследовало отчетливое ощущение, будто мне уже давным-давно все обо всем известно, что я уже точно знал об этом. Короче говоря, роясь в книгах, я не встречал ничего, что не казалось бы жутко банальным, избитым, что ли
Поначалу это тешило самолюбие. Но читать о жутко банальном жутко скучно.
К тому же, окидывая критическим взглядом знания о мире, накопленные столетиями, я приходил к парадоксальному выводу. Океан информации (даже если брать только книги) вполне соизмерим с самим миром. О чем это говорит? Да о том, что в наше время для человека практически нет никакого значения, какой избрать путь для постижения мира книжный или практический.
Никакой жизни не хватит перелопатить горы накопленных знаний. Большая их часть не только сомнительна и неточна, но просто является заведомым бредом. Не говоря о том, что разыскать крупицы истины так же трудно, как и если бы заново их открыть. Например, заново открыть сверхпроводимость или разработать какую-нибудь уникальную компьютерную технологию. Не говоря уж о том, что вполне вероятно ты с самого начала окунешься в какое-нибудь болото ложных направлений и уже до конца дней из него не выкарабкаешься. За познание какого объекта разумнее приняться за изучение накопленных о мире знаний или все-таки за изучение самого этого мира?
Увы, не меньше новомодных кумиров, казались мне подозрительны и светочи мысли, проверенные временем. Отовсюду тычут ими в глаза. А это, если вдуматься, довольно странно: они-то, сами мудрецы, медитировали где-то в своих укромных заповедных углах, им и в голову не могло прийти, что их текстами, упакованными в кричащие переплеты, будут торговать на перекрестках, рекламируя, словно пиво или сигареты.
Прочел, между прочим, и Сократа с Лао, и Платона с Аристотелем, и Фрейда с Юнгом, и, как говорится, ничуть не офигел. Тоже земные жители. Тоже безбожно путают собственные чувства с реальностью. Почему же мы откапываем в какой-нибудь фразе классиков столько смысла? Да потому что даем себе труд над ней задуматься! А это только первые имена на прилавках и, может быть, никак не единственные и не сверхценные. Кстати, большинство мудрейших не были включены даже в программу вступительных экзаменов. Не входили в нее труды людей вроде Ницше с Хайдеггером, которые, очевидно, не понимали даже сами себя. Глыба тире монада на все времена Лейбниц назван предтечей кибернетики и, как надгробие самому себе, утоплен в дифференциальном исчислении. Не говоря о профессоре Ганнушкине, предназначенном лишь для употребления в лечебных спецучреждениях. А ветер, словно эхо, доносил до меня и другие имена, звучащие, как имена мощных древних богов А поинтересуйся у этих богов: а на что они, собственно, реально, кроме рассуждений, способны в этом мире? встрепенутся, придут в себя и только руками разведут. Нет ответа. Разве что интриговать, воевать, торговать как самые обычные люди. Разве что самоустраниться из общества стать изгоями. В общем, Платон мне не друг. Но и такая истина, я считаю, не дорого стоит. По крайней мере, честно. Не люди стали, как боги, но, видно, боги упали и сделались, как человеки.
Но вот забавные настырность и непоследовательность: я снова подал документы на философский. А затем в самый последний момент вообще не пошел на собеседование!
Но об этом еще никто не знал. То есть никто не знал, что мною упущена последняя возможность. Теперь никаких надежд и планов. Может быть, это было что-то вроде помешательства? В тот момент я ощущал себя, словно действовал, как автомат. Как бы о чем-то задумался, а там глядь уже закрыл дверь, перешел улицу.