«42. Поэтому мне кажется странным различать по очертанию и величине три части света Ливию, Азию и Европу (хотя по величине между ними различие действительно немалое). Так, в длину Европа простирается вдоль двух других частей света, а по ширине, думается, она и не сравнима с Азией и Ливией. Ливия же, по-видимому, окружена морем, кроме того места, где она примыкает к Азии; это, насколько мне известно, первым доказал Неко, царь Египта. После прекращения строительства канала из Нила в Аравийский залив царь послал финикиян на кораблях. Обратный путь он приказал им держать через Геракловы Столпы, пока не достигнут Северного моря и таким образом не возвратятся в Египет. Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному. Осенью они приставали к берегу, и в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше. Через два года на третий финикияне обогнули Геракловы Столпы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю, пусть верит, кто хочет), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне.
Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем. Впоследствии карфагеняне утверждали, что им также удалось обогнуть Ливию.
43. Зато Сатасп, сын Теаспия, из рода Ахеменидов, посланный объехать Ливию, не смог этого сделать. Сатасп устрашился долгого плавания по водной пустыне и возвратился назад. Он не выполнил, таким образом, опасного поручения своей матери. Этот Сатасп оскорбил насилием девушку, дочь Зопира, Мегабизова сына. Царь Ксеркс хотел распять его за это на кресте. Но мать преступника, сестра Дария, упросила царя помиловать сына. По ее словам, она сумеет наказать Сатаспа еще более сурово, чем это сделал бы царь: сын ее должен плыть вокруг Ливии, пока снова не прибудет в Аравийский залив. Ксеркс согласился. Сатасп же прибыл в Египет, снарядил там корабль с египетскими корабельщиками и затем отплыл к Геракловым Столпам. Выйдя за Столпы, он обогнул Ливийский мыс под названием Солоент и потом взял курс на юг. Много месяцев плыл Сатасп по широкому морю, но путь был бесконечен. Поэтому Сатасп повернул назад и возвратился в Египет. Оттуда он прибыл к царю Ксерксу и рассказал следующее: очень далеко в Ливии им пришлось плыть мимо земли низкорослых людей в одежде из пальмовых листьев. Всякий раз, когда мореходы приставали к берегу, жители покидали свои селения и убегали в горы. Тогда персы входили в их селения, но не причиняли никому вреда, а только угоняли скот. Причиной же неудачи плавания вокруг Ливии Сатасп выставил следующее: корабль их не мог, дескать, идти дальше, так как натолкнулся на мель. Ксеркс, однако, не поверил правдивости этого рассказа. Он подверг Сатаспа прежнему наказанию: повелел распять на кресте за то, что тот не исполнил его царского приказа. Один евнух этого Сатаспа, как только услышал о казни своего господина, бежал с его огромными сокровищами на Самос. Сокровищами этими завладел один горожанин с Самоса. Имя его я знаю, но стараюсь забыть о нем.»
Недоверчивость Геродота трудно объяснить, ввиду того, что он вполне мог посещать сам или получать сообщения от жителей Эфиопии, в которой солнце часть года появляется на севере.
Подвиг финикийцев очень значителен, но продолжались ли подобные плавания впоследствии? Вполне возможно.
Морская торговля Нового Тира и его гибель
Новый Тир
Около 570 г. до р. Х. Новый Тир превзошел старый Тир своим великолепием, богатством и коммерческим процветанием. Но античные авторы Геродот и Страбон не оставили нам точных отчетов о новых открытиях финикийцев. Ясно, что финикийские торговые корабли продвинулись на юг вдоль западного побережья Ливии (Африки), и на север вдоль побережья Испании. На эти годы приходится начало регулярного торгового обмена с Касситеридами Оловянными островами. Расположение этих островов финикийцы хранили в секрете. Страбон и Птолемей [11] размещают их у побережья Испании, но Диодор Сикулус [12] и Плиний [13] дают такое их расположение, которое почти соответствует южным берегам Британии.
Едва ли существует какое-либо обстоятельство, связанное с морской историей финикийцев, более замечательное, чем их ревность к иностранцам, вмешивающимся в их торговлю. Совершенно обычной была такая ситуация на море, что если финикийские корабли замечали, что некий чужой корабль пытался проследить их курс, то ночью они уходили с правильного курса, уводя за собой наблюдателя. Карфагеняне, как главные колонисты финикийцев, применяли такие же приемы на море, так же как и все другие морские правила родительского государства, и даже в значительной степени их усилили. Известен удивительный исторический пример: капитан карфагенского корабля, за которым следовало римское, преднамеренно посадил свой корабль на мель, выполнив это так, что потерпел крушение сам, и вызвал крушение у римлян Этот поступок капитана был признан карфагенским правительством настолько патриотичным, что капитан был щедро вознагражден, и получил компенсацию за потерю своего судна.