По пыльной дороге иду за грузовиком с откинутыми бортами. Папа в открытом гробу. Дорога бесконечна. Мне не видно лицо, только голова. Ветерок играет каштановыми папиными волосами. Они слегка седоваты и достаточно густые.
Если бы не блокада, он, наверное, прожил бы ещё дольше, а так шестьдесят пять, для блокадника удивительно Выжив, выехал по льду Ладожского озера после прорыва блокады и добрался к нам, эвакуированным, на Урал, еле живой. Мама не узнала в этом старике с палкой, похожем на смерть, мужа, которому было сорок шесть лет
Любовь к нам к жене и дочери помогла ему выжить. Он слегка восстановил здоровье благодаря маминым вышивкам, которые она обменивала на молоко, сметану у местных жителей.
Съездив в Челябинск, папа нашел себе должность. До конца войны юрист по профессии Андрей Данилович Сергеев работал плановиком на эвакуированном из Москвы авиационном заводе 132 в городе Симе. Нельзя сказать, что семья голодала, но выживала, выменяв все оставшиеся вещи на продукты. Одежда болталась на исхудавших телах мамы и папы. До смерти отец оставался очень худым
Ветерок нежно перебирает папины волосы Ничего вокруг я не замечаю Потому ничего больше об этом чёрном дне августа не помню. Теперь, с годами, всё чаще вспоминаю отца, а накануне юбилея Победы тем более. Есть среди моих реликвий кусочек серой обёрточной бумаги в половину ладони календарь на 1943 год на обороте его стихотворение Константина Симонова «Жди меня». После папиной смерти я нашла календарь вложенным в его записную книжку. Он хранил листочек двадцать лет, словно святыню. Думаю, многим бойцам на фронте и блокадникам помогли выжить эти стихи.
Анатолий Антонов
Солдат
Во время блокады Ленинграда осенью 1942 года я служил в штабе артполка Стрелковой дивизии. Однажды утром, после просмотра почты, первый помощник начальника штаба полка (ПМШ) капитан Лось приказал мне немедленно вызвать к нему рядового Иванова Николая Петровича, служившего в одной из батарей полка.
Я позвонил на батарею, вскоре в штаб полка, размещавшийся в комнате первого этажа полуразрушенного здания Академии гражданского воздушного флота, вошёл пожилой солдат с лицом, заросшим щетиной. По дороге с батареи он попал под дождь.
Намокшие поля пилотки были отогнуты, с шинели на пол капала вода.
На ногах у солдата были старые кирзовые сапоги, облепленные грязью. Подошва одного из них была аккуратно подвязана к носку сапога телефонным кабелем. Выражение лица у солдата было встревоженное. Умные глаза настороженно поблескивали. Видно было: солдат, что называется, бывалый. Я ввёл его в кабинет первого ПМШ. В кабинете кроме капитана Лося находился заместитель командира полка по политической части Федоров.
Рядовой Иванов по вашему приказанию прибыл, по форме доложил солдат, приложив руку к пилотке.
Слушай, Иванов, начал капитан, расскажи-ка нам, как ты попал в наш артполк?
То есть это как понимать товарищ капитан как попал? Обыкновенно. Был направлен к вам с маршевой ротой из батальона выздоравливающих после поправки от ранения.
Нет, ты не понял, Иванов, скажи, почему тебя направили в артиллерию? Ты разве раньше в артиллерии служил?
Да, служил в Первую мировую войну, а в эту в пехоте.
Но почему тебя направили именно к нам?
Мое дело солдатское: куда направили туда и пошёл. А почему направили к вам это надо бы спросить у тех, кто направлял. А что, разве я плохо служу в артиллерии? Спросите командира орудия товарища старшего сержанта Цыпкина. Он, думаю, подтвердит вам, что никаких замечаний он мне не делал и что свои обязанности в огневом расчете я выполняю как положено. Разрешите вопрос, товарищ капитан?
Спрашивай, Иванов.
Товарищ капитан, а вы затем меня, значит, вызвали, чтобы назад в пехоту направить?
Да нет, Иванов, не в этом дело, ответил капитан Лось. Никто тебя назад в пехоту направлять не собирается
Простите, товарищ капитан, тогда зачем же вызывали?
А вот зачем, товарищ Иванов, вмешался в разговор замполит Фёдоров. Расскажи-ка нам лучше про свою службу в пехоте. С кем служил, кто командовал дивизией? В каких боях участвовал? Как тебя ранило?
Фамилию комдива я не знаю, помню хорошо только взводного и политрука. Ещё знаю номер своей полевой почты. Да он есть на письме моей старухи, я его в кармане таскаю. Достать его?