Да так, Невзор засмеялся. Мне с тобой одной побыть хочется, а когда слишком много людей.
Краса удивлённо взметнула вверх брови, тоже рассмеялась:
Экий ты прямой. Ладно, идём, девушка потянула его за руку. Покажу что-то. За коня не беспокойся, никуда не денется.
Шли они недолго. За околицей небольшой распадок плавным и длинным языком вытекал к озеру и обрывался в него красноглинистым яром. Около яра, под развесистой ветлой, ветки которой доставали до воды, образуя над яром шалашик, Краса остановилась. Отвела ветки рукой.
Сюда.
Невзор, наклонясь, проскользнул внутрь. Под ветками было просторно, можно было стоять, не сгибаясь. Девушка вошла следом, и ветки опустились, отрезав их от всего бешеного и кровавого мира.
Вот здесь я и прячусь обычно от людей, сказала она шёпотом, и её волосы коснулись щеки Невзора. Чиркнул об огниво кремень, затрещала, разбрасывая искры, береста. Посмотри на моё убежище.
Невзор огляделся, всё время касаясь Красы то рукой, то плечом. Было похоже на пещеру, но не было затхлого пещерного духа и чувства громадной толщи земли или камня, наваленного над головой. Хорошо было. А сквозь просветы в ветках лился тонкими полотнищами лунный свет.
Я прихожу сюда, когда мне бывает очень плохо или очень хорошо. Сейчас мне прекрасно.
Руки девушки легли Невзору на плечи.
Я понял, хрипло сказал парень, обнимая Красу, утопая в её широко раскрытых глазах и прерывистом дыхании, и на какое-то время забывая обо всём остальном ныне для него была только она, Краса, девушка сумасшедшей красоты и редкого ума!
Ночная птаха опустилась на ветку, цвиркнула и вспорхнула, стряхнув на голое плечо Невзора вечернюю росу. Парень вздрогнул, а Краса выскользнула из его рук.
Пора, Невзоре. Надо воротиться домой до зари. Отвернись, я оденусь.
Невзор молча отворотился, ждал, пока девушка шуршала одеждой, затягивая многочисленные завязки. Она неожиданно сказала.
Когда-то, два года назад, когда мы только поселились в этих краях, я поклялась самой себе, что сюда, опричь меня, войдёт только один человек тот мужчина, которого я смогу полюбить.
Потом, уже утром, рассёдлывая коня у крыльца дедова дома, он вспоминал, что случилось в Сбеговой вёске и невольно улыбался во весь рот.
Мать встретила на крыльце высоком, крытом тёсом, с резными подзорами и полотенцами. Дед любил рукодельничать и строить (странно было думать о нём в прошедшем времени любил, рукодельничал, строил, говорил, рассказывал с самого раннего детства Невзор привык, что дед есть, и только нынче, после менского разорения стало так, что дед был) и свой лесной дом, вроде и не особо казовитый, изукрасил так, что проезжие купцы, бывало, останавливались с отверстым ртом. А чего и не любить в лесу времени много.
Невзорушко!
Сын смущённо улыбнулся, обтирая сапоги перед тем, как ступить на дедово крыльцо.
Здравствуй, мамо.
Топилась печь. Пахло пирогами квашню Купава поставила с вечера, в честь Дожинок, а ягоды да яблоки вчера только собрала в лесу. Меж тем, припасов в Моховой Бороде было немного, а зимовать ныне приходилось здесь, в город не покажешься. Впрочем, были и рабочие руки прибились к хозяйству старого Калины менские сбеги, которым он, перед тем, как шагнуть навстречь налетающей переяславской коннице, успел крикнуть, в какую сторону подаваться. От них и прознала Купава о том, как погиб отец. Впрочем, мёртвым его не видела ни она, никто из тех сбегов прибившихся, потому и не спешила хоронить отца даже и в мыслях Купава.
Были средь сбегов и мужики Крапива и Взимок, оба враз потерявшие всё, что у них было, на том менском разорении. Сейчас они ждали, пока княгиня вызнает про полонённые семьи менчан, а при случае нет-нет да и заговаривали, чтобы остаться в Моховой Бороде навсегда, хоть и знали уже, что Менск ещё весной воротился обратно под Всеславлю власть. Так и прижились сбеги менские в Моховой Бороде Забава с дочкой Лютой, спасённая отцом около Менска, да жена её стрыя Дубора, погибшего вместях с Калиной, Дарёна, да Крапива и Взимок. И головой над ними нежданно-негаданно ставшая хозяйкой отцова хутора Купава.
Из Полоцк ли приехал? словно невзначай спрашивала мать у Невзора.
Из Полоцка, да, неспешно отвечал Невзор, грызя кислое лесное яблоко и чуть морщась. Воевода Брень посылал на Нарочь, в войский дом. Отец с воеводой что-то замышляют