Мише, мне наплевать, что ты там продвигал, какого слона, какого ферзя и какую литературу. У меня свободное время на работе с утра, и с утра мне надо пять своих свежих стихов раскрутить. Давай не будем ссорится, нам с тобой еще надо Пусева закопать. Вот закопаем его, поделим сайт на сферы влияния, и не будем друг дружке мешать. Нам, великим поэтам, разве не хватит графоманов?
Хватит. Вдруг улыбнулся Пуськов. У Ларенчука засосало под ложечкой. Похоже, он присутствовал при эпохальной сделке. Завтра начнется передел собственности. Братва ради жирного куска начнет хлестать друг друга свинцовыми плетьми, швырять гранаты в трусы и выкалывать глаза любимым кошечкам. Но это будет завтра.
А пока лидеры враждующих сторон решили, что худой мир лучше доброй ссоры, поклялись соблюдать вооруженный нейтралитет, проводить совместные учения для поднятия боевого духа и повышения обороноспособности.
Петя, Петя, да очнитесь вы, Петя, Петя, что с вами, дорогой друг?
Пуськов тряс Ларенчука за плечи и взволнованно заглядывал в лицо. В самом деле, Ларенчук пребывал с состоянии некоторого отупения. Вполне возможно, что это было просто следствием двухдневного запоя.
Со мной все в порядке.
Ну и хорошо, что с вами все в порядке. Вроде бы даже искренне обрадовался Пуськов я посмотрел на ваше лицо, и мне показалось, что вы чем то озабочены и даже, я бы уточнил, озадачены. Мне подумалось, что вы мужественно выполнили свой гражданский долг сегодня, и поэтому заслуживаете всяческого поощрения. В связи с чем я вас спрашиваю не имеете ли вы желания еще раз посетить мой скромный, холостяцкий приют поэта? Со своей стороны могу обещать охлажденную водку, приличную закуску и любопытную экскурсию по сайту, которые дал нам так много в этой жизни, что его просто не с чем сравнить! Я думаю вам будет интересно и познавательно. Тем более что мы сегодня решили, что вы тоже поэт, а поэту надо иметь страничку, просто для того, чтобы выкладывать туда стихи. И не говорите мне, что у вас нет стихов! С его вы взяли, что они вообще у кого-то есть? Стихов вообще ни у кого нет. Посмотрите вокруг разве вокруг нас ходят Пушкины? Нет, не ходят вокруг нас Пушкины. Пушкины поэты, а мы пока что не поэты. Мы просто пишем стихи. Может быть, мы друг для друга поэты, может быть, мы друг для друга даже гениальные поэты, но об это не стоит так громко говорить. Нет, дорогой друг, самой собой разумеется, что если вам хочется назвать меня гениальным поэтом, то я не смею вам препятствовать. Просто ради своего долга перед мировой литературой я не буду вам препятствовать и смело говорю если вы меня хотите назвать гением, делайте это, не оглядываясь на шмыгающих рядом Пушкиных! Что нам Пушкины, они преходящи. А мы с вами живем здесь и сейчас, и не имеем морального права не поддерживать друг друга в этой сложной ситуации. Понимаете меня?
Ларенчук его не понимал. Впрочем, от самой идеи понимать Михаил Пуськова он отказался почти сразу. Со всех сторон то и дело слышались рассуждения о странностях творческих личностей и вот теперь Ларенчук мог на собственном опыте убедиться в правдивости этих заявлений. Он не понимал, откуда берутся рассуждения Пуськова и куда они завернут в следующую секунду. При чем тут Пушкин и почему нужно хвалить, когда хвалить не нужно?
Да сказал Ларенчук. Да, Михаил Павлович, вы совершенно правы. Пушкин это наше все, а значит, мы так же гениальны, как и он. Вы предлагаете мне посетить ваш скромный дом? Не смею отказывать вам и смею уверить, что почту за честь посетить обиталище выдающегося поэта современности
* * *
Михаил Пуськов оказался весьма слабым собутыльником конечно, он сообразил закуску, конечно, он сделал мужественную попытку идти в алкогольном забеге ноздря в ноздрю рядом с фаворитом, но споткнулся, рухнул на колени, вспахал мордой песок и был снят с дистанции.
Ларенчук остался один. В квартире темнело сумерки вливались от мерзлых наждачных снегов, от стучащих голыми ветвями деревьев и воспаленных дорожных огней. Свет Петр не стал включать квадрат монитора придавал вечеру уют, так же как когда-то свечи или пылающий камин.
Пуськов, падая в тяжелый пьяный сон, оставил включенным компьютер и теперь Ларенчук мог путешествовать по тому самому сайту, который устроил сегодняшнее торжество,
Нельзя сказать, что бич или благословение современного общества, мировая паутина интернета обошла Ларенчука стороной. Нет, он тоже жил в мире и каким-то образом с ним соприкасался. В девяностые годы он с недоумением рассматривал черные затычки в ушах и тянувшиеся от них к карманам проводки. Иногда видал, что гордые владельцы затычек с проводками доставали черные коробочки и вставляли в них кассеты и понимал, что это просто крошечные магнитофоны. Удивлялся прогрессу но не испытывал ни малейшего желания приобретать эти самые плееры. Все, что нужно было для жизни, ему предоставлял телевизор. Развлечения, новости, информацию для размышлений хотя с каждым годом размышлять над тем, что говорит ящик, хотелось все меньше и меньше.