Улица швырнула в круглую физиономию Ларенчука пригоршню мокрой крупы, сунула под ноги осклизлые горбы наледей, дохнула смрадным выхлопом с Садовой не заносись, смертный, иди по тротуару, держи под ручку гения и иди. Видишь, сбоку вспыхнул белый свет? Это крючок, на котором ты имеешь шанс быть вытянутым из пустого провала небытия. Это приезжий из города Краедранска распиловщик, на шестом десятке вдруг открывший в себе Божий дар, запечатлел на мыльницу тебя с Пуськовым, чтобы потом показать собутыльника по цеху фото и затянуть Я хоооооотел въеееехать в реееку на бееелом слонееееее
Ларенчук был погружен в себя и даже не заметил, как в процессе движения от их компании откололись прекрасные дамы, Жужник с Працук хотя они и расцеловали красное мурло Петра в обе щеки как долго стояли у метро Рвокотный с Пуськовым, совещаясь о чем-то и что то решая.
Ларенчук ковырялся в себе. Он пытался понять, почему это так, что за несправедливая судьба ему досталась почему одним все, а другим, прямо скажем, совсем ничего? Ну почему у одних на лужайке жизни прыгают белые слоны, а у других шмыгают серые крысы?
Будь Ларенчук хоть чуть чуть более подкован в литературе, он бы понял, что использовал метафору, потрясающую своей новизной но в литературе он был безрогим теленком, а два его учителся спорили о каких-то важных вещах и не обращали на своего подопечного особого внимания.
Нет, Михаил, я говорю, что надо к процессу подходить творчески, мыслить широко, и тогда простые массы к нам потянутся. Ну что это за снобизм постоянно напоминать о своем Белом слоне? Так любой слон опротивет. Вы поступайте так, как я поступаю хвалите. Вы в самом деле не понимаете, что мы все одинаковы? Мы совершенно все одинаковы. А вот сказки про то, что стихи у всех разные, придумали неудачники, вроде нашего Пусева, который никто и звать его никак, потому что его никто не читает и читать не будет вот он в оправдание собственной бездарности и придумывает мол, все стихи у всех разные! Ни фига, все стихи у всех одинаковые.
А у меня?
Вдруг обиженно перебил его Пуськов.
Рвокотный, запрокидывая себе в бородку пивную бутылку, важно ответил.
А у тебя, друг, вообще не стихи. У тебя, друг, песенный текст, поэтому он вообще не стихи. А вот если бы его не пели, точнее если бы его не спел Калинин, то я тебе бы точно сказал да, твои стихи такие же, как у меня и прочих поэтов. Мы все одинаковые. Мы все как одна семья. Мы все как братья. Это, друг Миша, понимаешь, такой поэтический коммунизм мы все в коммуне. Поэтому к нам люди тянутся. Кстати, Миш, ты мне не мешай рейтинг завоевывать. Я вот думаю сегодня стишок написать нет, думая пять стишков написать и продвинуть их в рейтинг. Каждый по очереди. Конечно, стихошушера налетит, набросится, начнет визжать и слюной брызгать ну да мы с моими гениальными поэтами их зачморим
Рома, подожди слабо воспротивился Пуськов я тоже сегодня напишу шесть стихов и тоже хочу в рейтинг.
Миша, это не мои проблемы, это твои проблемы. У тебя есть свой электорат, у меня свой. Я возьму своих гениальных поэтов, и завтра буду в рейтинге. Бери своих поклонников и тоже будь в рейтинге. Все равно, Миша, кишка у тебя тонка соревноваться с народными поэтами. Я тебе говорю про настоящих народных поэтов, не всяких там Акининых. Настоящий народный поэт это я. Меня народ каждый день в рейтинг поднимает. Это настоящее народное признание. Это настоящая народная любовь.
А я?
А он? Ларенчук подхватил негодующий вопрос Михаила. Действительно, а что, автор Белого слона не народный? Рвокотный не стал спорить.
Я ж тебе сказал твоей текст это песня. Значит, он не может называться стихами. Но автор ты народный, это факт. Народ же тебя поет, значит ты народный. Ты народный песенник, а я народный поэт. Мы с тобой оба народом любимы. И мы с тобой должны все сделать, чтобы народ в нас не разочаровался. Короче, давай так с десяти до пятнадцати не первом месте в рейтинге буду я, а с пятнадцати до восемнадцати будь в этом нашем рейтинге ты. Заметь, я тебе самое лучшее время отдаю, потому что благородный, умный и талантливый. И щедрый.
Лучшее время утром. И вообще, когда ты еще не начал даже задумываться о литературе, я уже продвигал просвещение в массы посредством Белого слона.
Мише, мне наплевать, что ты там продвигал, какого слона, какого ферзя и какую литературу. У меня свободное время на работе с утра, и с утра мне надо пять своих свежих стихов раскрутить. Давай не будем ссорится, нам с тобой еще надо Пусева закопать. Вот закопаем его, поделим сайт на сферы влияния, и не будем друг дружке мешать. Нам, великим поэтам, разве не хватит графоманов?