Медведи оказались народом отходчивым и не стали изгонять кота с паучком из своих рядов. Кто-то опрометчиво решился сказать, что с Йокином будет веселее. Но на него тут же зашикали и даже заревели.
Потом пришли организаторы, принесли Лагерфельду кофе в коробочку, всем раздали ветчину.
А где же г-грибы?! поинтересовался Ёки-Пуки, даже заикаясь от волнения, поскольку ветчину не любил.
А г-грибы б-бывают т-только в турах для б-белок, ответил служащий, который, действительно, заикался.
Паучок завалился на спину и скрестил все восемь лапок на груди.
А вот Рыбчику еда понравилась.
Йокин, собравшийся было помирать, передумал, выскочил в открытую дверь и понёсся по гостинице, спрашивая всех подряд:
А где, скажите пожалуйста, здесь белки живут?
Но его никто не понимал.
Неожиданно Йокина дёрнули за одну из лапок:
Малыш, малыш
Паучок страшно разозлился. Как пружина, собрался, в прыжке развернулся к обидчику:
Кто это здесь малыш?!
Глава 3
Перед ним стояла розовая медведица.
Ну, извини, торопливо попросила она. Не хотела тебя обидеть. Ведь ты должен меня спасти. И, увидев, что паучок не очень обрадовался слову «должен», внезапно разревелась, Пожалуйста, пожалуйста! Иначе меня съедят!
Медведями в наши дни кто-то питается? удивился паучок. Хотя сейчас он был так голоден, что и сам не прочь был съесть чего-нибудь размером с медведя.
Медведями не знаю, а вот свинками это всегда пожалуйста, пролепетала розовая медведица и стянула с головы бандану. Появились ушки тонкие и лысые.
Ну, теперь понимаешь? спросило животное Йокина.
Э?
Ну вот, видишь, она приподняла край тельняшки и грациозно помотала хвостиком-крючком.
Э-э-э?
Хохвенга я. Из Гогулинска. Понял теперь?
А чё, у вас там все медведи такие розовые?
Да свинка я!!!
А-а-а Ой, тебя ж медведи сожрут!
Хохвенга опять бурно зарыдала.
Потом стала объяснять:
О Париже с самого детства мечтаю. Нагадали, что на Эйфелевой башне любовь свою встречу. Мне Олюшка костюм медвежий сшила, путевку достала. Боялись мы с ней очень, но всё вроде продумали. Кто знал, что в такую заваруху попаду? Ночью в давке ушки потеряла. А без ушек медвежьих куда? Все. Пропал Париж И я пропала. Медведи меня в два счета раскусят и съедят! Помоги умоляю, умоляю
Дел-то на две копейки: уши найти и всё. Только я голодный очень. У тебя грибов нет?
Хохвенга достала кошелёк, набитый желудями. Протянула самый крупный:
Полакомись!
Йокин ел, потихоньку давился и сплёвывал. Он думал о том, что зря согласился ехать в Париж. То маньяки, то свиньи из Гогулинска. И ещё паучок подумал о том, как тяжело живется Рыбчику с его деликатностью. Ведь, согласившись есть ужасный желудь, Ёки-Пуки поступил, как серый кот. Слишком уж воспитанный чересчур, пожалуй.
Он быстро спровадил Хохвенгу в буфет, сунул обмусоленный желудь поглубже в кадку с пальмой, стоявшую рядом, и поскакал обратно в номер.
Первое, что бросилось ему в глаза это розовые медвежьи уши, парящие в вышине. Карл Лагерфельд стоял на балконе «медвежьего кабинета» и плавно мотал ими туда-сюда. При этом он светился от счастья, будто уже съел саму свинку, а уши служили ему восхитительным напоминанием об этом событии.
Хохвенга-то влипла, подумал паучок и, пробежав мимо Рыбчика, успел шепнуть ему с самым приветливым видом:
Вечером встретимся!
После этого со всех восьми ног кинулся прочь. Знает он Рыбца с его идеями: «Йокин, так нельзя, надо быть со всеми!»
Рыбчик разъярился. Ну как можно быть сопровождающим тому, кто не хочет, чтоб его сопровождали?!! А ещё друг! Котик в сердцах решил, что не будет гоняться за этим безумцем. Все равно тот ещё приползет к нему, и будет просить прощения как только заскучает.
Или если Йокину что-нибудь понадобится, поспешно добавил про себя Рыбчик, отличавшийся объективностью. И, всё еще досадуя, поехал с медведями на экскурсию.
Почему туристов в первый же день стараются свозить к Эйфелевой башне? Ответ прост: да чтобы потом не надоедали! Но ещё до медведей туда отправились так и не поевший Йокин и Хохвенга. Всё равно им в гостинице делать было нечего. Выбрались на улицу, огляделись.
А ещё говорили, что её отовсюду в Париже видно, тоскливо прошептала Хохвенга, рассматривая в зеркальце небо вокруг себя: голову-то она задрать не могла свинка же. Йокин, даром что крутился во все стороны и даже залез на какой-то заборчик, тоже Эйфелевой башни не нашёл.