То ли дело фильм «Волчок»! Судимая садистка издевается над
9-летней дочерью. Дочь к ней невротически привязана, несмотря на полное отсутствие ответной любви и заботы. А ещё есть фильм «Сокровище», победивший на «Оскаре». Там 16-летняя очень полная девочка беременна от собственного отца, а мать её за это ненавидит. «Он предпочёл тебя!» Тут без комментариев. Венчает мою коллекцию многосерийный фильм с Бенедиктом Камбербетчем «Патрик Мелроуз». Злой отец бьёт и насилует малолетнего сына сын потом всю жизнь несчастлив.
Мне, к счастью, неведомо сексуальное насилие со стороны матери или отчима, но очень знакомо ощущение того, что рядом человек, который тебя ненавидит, а деться некуда. Яна Троянова, сыгравшая в «Волчке», довольно точный портрет моей матери.
***Каждое лето меня отправляли в детский лагерь на одну или две смены. «Хоть отдохну от тебя», объясняла мать. Я ненавидела детские лагеря. Мать из лучших побуждений договаривалась, чтобы меня взяли в отряд, где дети постарше: «Смотрите, какая она рослая! Давайте её к 14-летним». И потом мне всю смену приходилось им соответствовать. Иногда в лагере было совсем невыносимо, а иногда терпимо. Дети скучали по своим родителям и писали им письма. Я не скучала, но, чтобы не выделяться, делала вид, будто тоже очень хочу увидеть маму.
***Однажды я провела две смены в детском лагере под Миргородом, где расположены термальные источники. У меня там здорово отросли ногти на руках и перед возвращением домой я по-модному их накрасила: на левой руке зелёным лаком, а на правой оранжевым.
Вечером мы с матерью смотрели телевизор. Я иногда отвлекалась от экрана, чтобы взглянуть на свой яркий маникюр. Мать заметила.
Обрежь.
Не хочу.
А ну обрежь, я сказала!
Но они такие длинные. Жалко!
Лёня, иди сюда!
Это была большая ссора. Мать орала, материлась. Отчим прибежал из кухни, зажал меня ногами как-то так, чтобы я не могла сопротивляться и мать обрезала каждый ноготь сама неровно чикнула под корень.
III
После вуза я работала журналисткой, и люди часто обращались ко мне с просьбами и предложениями. Однажды какая-то девушка выслала свою книжку и попросила, чтобы я оценила её произведение. Когда я открыла его была потрясена: оказалось, что это бесконечно подробный текст о том, как девушку бил отец. И под столом бил. И около батареи бил. И руками, и ногами.
«Откуда она знает, что это тема мне близка?» поразилась я. Я тогда мало кому рассказывала о своём детстве. И уж точно не писала о нём в «Фейсбуке», где состоялась наша переписка. У нас не было общих знакомых, и вообще она жила в другом городе. Я решила, что она всё-таки не знает просто совпадение.
Текст был очень тяжёлым для меня и, к сожалению, написан плохо я не смогла читать. Я ответила девушке, что с точки зрения аутотерапии написать такую книжку полезное дело, но с читательской точки зрения всё по-другому смотрится, и рецензию на её книжку я сделать не смогу. Я не хотела её обидеть какое-то время мы с ней ещё переписывались, но в том, насколько наши истории похожи, я ей так и не призналась.
Мне, честно говоря, не хотелось иметь с ней ничего общего. «Как можно всем рассказывать про такое? Зачем? Это же стыдно, стыдно!» думала я.
***Меня тоже били руками и ногами. Под столом, около батареи во всех местах нашей квартиры. Меня била, толкала и пинала мать. Могла швырнуть в меня тарелку, книжку, пульт от телевизора. Я орала, закрывалась руками, убегала она догоняла, загоняла меня в угол и била.
Меня тоже бил отчим. Но чаще они объединяли усилия: один держал, вторая била. Либо наоборот.
Было много побоев и причин для побоев тоже всегда было много. «Умничаешь!», «Огрызаешься!» причины. Не вынесла мусор причина. Разбила салатницу веская причина. Я посчитала, что салатница фигурировала в ссорах и побоях на протяжении семи лет.
***Начиналось обычно так:
Свет в туалете! рявкал отчим, потому что я забывала нажать на выключатель, выходя из нашего смежного санузла.
Но он не мотает даже. Ты же сам вставил в счётчик булавку, «умничала» я, но выключала.
А ну иди сюда! Огрызаться мне будешь! тут он подлетал со красным лицом и больно хватал меня за плечо.