Юрий Грум-Гржимайло - Дорогой избранной иду Сборник лирики стр 5.

Улица Херсонская
Бумерангом загнута,
Подойдёт автобус
Номер сорок два,
Сломанной «гармошкою»
Проскрипит натянуто,
Еду и мечтаю рано не вставать.
Школа специальная
Далеко  в Сокольниках,
Сколько лет проезжено
До неё в метро,
И дорога тащится,
Как рюкзак у школьника,
До сих пор по памяти
Для дороги  трон.
Далеки окраины 
Это, ведь, не правильно,
Надо срочно выдумать,
Сделать телепорт,
Милые Черёмушки,
Всё в былом оставлено,
А желанье детское
Живо до сих пор

Не читай мои стихи, не надо,
Сам себя в них часто не пойму,
Для чего охота листопадом
Прикоснуться к дому твоему.

Ты молчишь. Молчание понятно,
Может, и не нужно говорить,
Вспоминаю с небом предзакатным
Наших встреч когда-то словари.

Не читай мои стихи не надо,
На подушке безмятежно спи,
Пусть тебе приснится только радость,
Изгоняя нам не нужный сплин*.

__________
*Сплин  устар. уныние, хандра; тоскливое настроение (прим. авт.).

Хочется быстрее отфевралить 
Нынче неприглядная зима,
В мягкости своей она едва ли
Хороша для русского ума.

У берлог шатаются медведи,
Что-то мирно дрыхнуть не даёт,
Время климатических комедий
Сдвинуло земное бытие.

На лекарствах держим оборону,
Гриппы и простуды не нужны,
А того глядишь и провороним
В слякоти явление весны.

Поборов за чаем с мёдом кашли,
Думаю теперь наоборот,
Что медведи, зиму не поспавши,
За едой отправятся в народ

За пеленой измученного сна,
Издалека ты тянешься руками,
И музыка далёкая слышна,
Плывущая по небу с облаками.

Не встретиться нам больше никогда,
Остаться только нежными словами,
Успевшими желанье загадать
И радугу у нас над головами.

Но верую  судьбе наперекор
Найдём из всех невероятных мигов
Свою тропу под звёздами веков,
Какой никто нам не опишет в книгах.

Из многих истин лишь одна верна 
Любовь полна и радостью, и болью,
Из пелены измученного сна
Мы выйдем и обнимемся с тобою

Жизнь мою размерив на пятнадцать,
Кто поменьше,
Кто побольше лет,
Вы в любви и верности признаться
Каждый раз учили на Земле.
Мокрый нос с хвостом, четыре лапы,
Взгляды, понимающие суть,
Оценить лохматые стартапы
Научиться бы когда-нибудь.

Возле старых домиков,
уголком расставленных,
вечером расплавленным
прикорнула тень.
Май на подоконнике
мучают экзамены,
кипень старых яблонь
и соблазном  лень.
В городе натруженном
Пахнет в окна ужином,
опуская сумерки
душной пеленой,
по моей головушке,
знаньем перегруженной,
застучит со столика
снизу домино.
Шевельнула струнами
память годы юные,
пред глазами давние
встали вечера,
старый двор напротив 
трели соловьиные
из него звучали
в мае до утра
Время  на обочине,
размахнёмся палицей,
домик скособоченный
не имеет вид,
вырублены яблони,
в окна нынче пялится
стёклами зеркальными
мёртвый монолит.

Я не верил в кружальные сказы,
Что осенней порою хмельной,
Обивая росистые стразы
Бродит рыцарь чащобой лесной.
На багряной его перевязи
Деревянный болтается меч,
И кусок неотделанной бязи
До земли опускается с плеч.
Он доспехами страшно гордится,
И ему безразлично совсем,
Что прилипли кленовые листья
На картонный неправильный шлем.
Он принёс нерушимую клятву
Охранять своей Дамы чертог,
Раз она допустила к богатству,
Золотой подарила листок
Но однажды чащоба накрыла,
Заблудила собою меня,
Для чего-то поставив, что было,
Не на стол, а на паперти дня.
Незнакомой дорогою к дому
Завязалась тропинок петля,
И напиться нашёл только омут,