В эту горячую минуту санинструктор и лейтенант с «дегтярём» и коробками с патронами нырнули в штабную землянку полка, скрытую в лесу. В неё упиралась извилистая, отрытая в полный профиль траншея.
Заместитель командира полка, а теперь вынужденно командир, что-то кричал в телефонную трубку и смотрел на распахнувшуюся дверь, в которую со всей силой ворвался грохот боя. Майор свирепо глянул на вошедших и властным взмахом руки показал, чтобы они немедленно захлопнули дверь. Затем прокричал в трубку, что без подкрепления не продержится, и уставился на вошедших, скорее на их груз.
Товарищ майор, лейтенант Белухин прибыл для дальнейшего прохождение службы, вот предписание.
Мне о тебе ночью докладывали из дивизии, но не время сейчас с тобой заниматься. Отобьём атаку, тогда. Что у вас в мешках?
Патроны к «дегтярю», ППШа с разбитого грузовика, на котором мы сюда ехали.
Ах, вот почему не дошла вторая машина. Патронов позарез не хватает. Где машина?
Километрах в трёх у зарослей бузины, отчеканила санинструктор.
Вот что, лейтенант, бери Татьяну, две подводы в санроте и дуйте за боеприпасами. Одна нога здесь, другая там!
Есть! Лейтенант козырнул и тут же вместе с Татьяной вылетел в дверь, в траншею, в оглушительный грохот боя.
Нам туда, в глубине леса санитарные палатки. Там же и тягло.
Разорвавшийся близко вражеский снаряд, обдав упругим, горячим воздухом и песчаной пылью, прибавил прыти.
Подводу удалось взять только одну, так как три телеги с тяжелоранеными бойцами ушли в тыл еще утром. Военврач, понимая, что без боеприпасов полк обречён, выделил старого мерина с широкой телегой, приспособленной для перевозки раненых. Время бежало быстро. Припекало сухое августовское солнце. Где-то там, под раскалённым диском, продолжала висеть «рама».
К полуторке, постоянно понукая мерина, подъехали к двенадцати часам. Принялись собирать разбросанные по траве ящики. Они оказались санинструктору не под силу. Лейтенант носил один, девушка только отыскивала следующий. Пыталась подхватить за ручку, делала несколько шагов и спотыкалась. Лейтенант отбирал ручку, брал ящик на себя и, едва ли не бегом, с мокрой от пота спиной к телеге.
Вы лучше сухари из кабины выньте и к телеге несите, сказал лейтенант, обливаясь потом.
С тревогой в душе услышали усиливающийся гул боя. Особенно часто били вражеские пушки. Полчаса назад было тише. Встревожились: устоит ли сегодня полк? По словам санинструктора, в ротах осталось по два-три десятка бойцов. Бутылки с зажигательной смесью кончились, гранат противотанковых в обрез. Кстати, в кузове были два ящика «лимонок», столько же противотанковых гранат, но всё больше патроны в запаянных цинках и три коробки мыла. Что несказанно удивило Таню.
Это тол, товарищ санинструктор, и взрыватели к нему. Пока всё это богатство оставим здесь. Замаскируем. Повозка-то одна, всё не увезёшь.
Торопливо, слыша нарастающую танковую стрельбу, тронулись, выскочили из лесочка на поляну, скатились в ложбинку и тут появился проклятый «фоккер». Он шёл низко, бояться некого! И ударил прицельно. Шальная пуля вспорола бок лошади. Она тут же рухнула. Тане показалось, что слышит смех удачливого и ненавистного фашиста, и кубарем свалилась с подводы.
«Фоккер» развернулся, чтобы расстрелять лейтенанта и санинструктора. Но Белухин успел вооружиться вторым «дегтярем» и в упор всадил очередь зажигательными под брюхо самолёта этакого радостного покорителя Европы. Машина взмыла вверх, с разворотам на запад, но тут же вспыхнула. Видимо, пуля угодила в бензобак.
А-а, стервец! Налетался, наскалил зубы! вскричал лейтенант.
И подумал: не зря выбор возглавить диверсионную группу упал на него, как на стрелка, бьющего в десятку.
На стрельбах в училище приезжий полковник-инспектор из органов разведки сразу же обратил на курсанта внимание. Попросил повторить стрельбу по новой мишени. Костя всадил пули в десятку.
Чья это мишень? спросил полковник.
Курсанта Белухина, ответил начальник училища. Таков его почерк из любого оружия, товарищ инспектор. Белухин, ко мне!
Рослый и стройный курсант с короткими русыми волосами выскочил из строя и бегом направился к командирам.
Товарищ генерал, курсант Белухин по вашему приказанию прибыл, козырнул Костя.
Где так научились стрелять? спросил инспектор.
В тирах, товарищ полковник, когда на пиротехника собирался учиться в столице. Для кино.