С появлением первых криптобирж в Биткоине быстро распознали вполне себе «вкусный» актив с точки зрения финансовых спекуляций. А это непосредственная вотчина либералов. Появились первые альткоины, и понеслась торговля чистым, ничем не отягощенным финансовым «воздухом». Потом Виталик Бутерин придумал такую чудесную штуку, как Эфириум, который упростил в разы виртуализацию (токенизацию) самого широкого спектра бизнесов. И после 2017 года с его бумом многомиллиардных «первичных предложений» (ICO) широкая публика распробовала на вкус «белую» виртуально-легальную криптоэкономику. К какому модусу ведения дел принадлежит крипта в данный момент, казалось бы, двух мнений быть не может, это чистокровный, финансово-спекулятивный неолиберализм.
Но не будем делать поспешных выводов и вернемся к истокам: что же это была за организация, которой удалось остаться нераскрытой после вброса крипты в глобальную сеть? Пока мы исходим из предположения, что это была структура правящих ныне либералов. Если окажется, что речь идет об одной из спецслужб (ЦРУ, ФБР, НБА и пр.), то известная растерянность различных государственных учреждений Запада (особенно Американской Комиссии по ценным бумагам SEC), банков и ТНК по поводу формального статуса крипты вполне объяснима: с ними-то никто не посоветовался и загодя не предупредил.
А ведь крипта выбивает почву из-под ног именно у монополистов на эмиссию и операции с деньгами: у национальных и частных банков, казначейств, транснациональных платежных систем и прочих составляющих элементов мировой финансовой системы. Если пока не брать в расчет ТНК, жирующих на связке с банковским сектором как зону контроля традиционалистов, то с точки зрения либеральной парадигмы крипта выглядит как выстрел в ногу.
Может ли в принципе крипта быть полезной для либералов как рулевых текущей политико-экономической парадигмы? Скорее всего, нет, если мы имеем в виду государственные институты национальных государств, исповедующих либеральную демократию. Криптоэкономика явление, принципиально стремящееся в постмодерн, в котором либерально-капиталистические структуры нового времени выглядят неадекватно анахроничными. В том «незарегулированном», почти партизанском виде, в котором существует крипта сегодня, она явный сбой в монетарной системе глобальных финансов. С ее помощью государственная машина не может доить стада плебса, как это она делает при помощи банковской системы.
Биткоин является практически единственным феноменом «общечеловеческого пользования», с которым бюрократические институты всех уровней ничего не могут поделать. В среде прочих криптоактивов Биткоин занимает уникальное положение: у него нет официального хозяина, он ничей. А раз так, то он неуязвим с юридической точки зрения. Современная машина юриспруденции не может работать с объектом, на который не распространяется право собственности святой грааль капитализма.
Сугубо процедурный вопрос: «Кого крепить?», если требуется как-то остановить Биткоин, упирается в отсутствие отвечающей стороны 10 тысяч нод (компьютерных сетевых узлов), обслуживающих блокчейн Биткойна, разбросаны по всему миру и принадлежат независимым с точки зрения международного права субъектам. Попытка запретить Биткоин столь же неисполнима технически и юридически, как попытка выключить весь Интернет. Крипта в целом движется на высоком наднациональном уровне, но не в бюрократическом ООНовском смысле, а в горизонтальном поле народной криптоанархии. А это никак не согласуется с либеральной парадигмой модерна.
Но мы ведь говорим о некой достаточно независимой организации, пусть и из либерального лагеря. Это другое дело. Преимущества запуска крипты для одной из спецслужб либералов вполне соответствуют логике момента. Начать хотя бы с того, что любая секретная служба очень условно может быть отнесена к законопослушным государственным структурам. Там работают люди с широким политическим кругозором, поскольку информация, которая попадает к ним в руки, позволяет смотреть на вещи под несколько иным углом, чем это делает, скажем, президент или все топовое чиновничество вместе взятое. Это системные космополиты со своей собственной повесткой, не ограниченной государственными границами и препонами местного законодательства.
Давайте предположим, что идея запуска децентрализованной виртуальной валюты попадает к аналитикам нашей условной спецслужбы в тот момент, когда она еще находится на стадии теоретического концепта. Они понимают, что рано или поздно кто-то запустит эту штуку в интернет и дальше процесс войдет в режим непредсказуемого саморазвертывания. Для «конторских» аналитиков текущая модель дутой экономики деривативов не выглядит столь же надежной, белой и пушистой, как для обычного обывателя. Они, как мало кто, осознают, что неотвратимое схлопывание глобального финансового пузыря может произойти в любой момент. Поэтому неуязвимая с технической и процедурной точек зрения альтернатива «баблономике» в виде будущей крипты вполне могла сложиться в секретный план оперативных мероприятий. Мероприятий по контролируемому, но анонимному запуску первой криптовалюты.