История шестая. Дипломатические переговоры
Роза Львовна навострила лыжи в Москву: Марк Аркадьич, наконец, заработал себе отпуск. «А также грыжу, подагру и язву. В фартуке», добавлял он, оглядываясь. Потому как столица для него не рай ни разу: «шо я там забыл у той Москве?». И закрывал уши руками, ибо многочисленный дождь вариантов того, «шо он там забыл», обрушивался незамедлительно.
В общем, ещё не начал отдыхать толком, а уже затосковал по работе: Роза Львовна начала переговоры.
Нет ли нынче громкого процесса? Хочу отсидеться в суде? Да. Как в окопе. Ибо Розочка хочет моей смерти», жаловался он коллеге-адвокату по телефону. Хочет, шоб я умер во цвете лет, и лежал себе на кладбище, как ни в чём не бывало. А она таки сделает Москву, что твой базар, без угрызения совести. Хотя какая совесть, спрашивается, может быть у женщины с овсянкой наперевес?
Марек любил покушать и очень переживал, когда Розочка начинала беспокоиться о его здоровье и питании.
Марк Аркадьич, ласково, с железной ноткой в голосе, обращалась она, и ставила очередную тарелку с геркулесом на стол. И, чем ближе подходил первый день отпуска, тем ласковей звучал металл. А в Москве сейчас погоды стоят дивные, красота! Прямо чувствую, как она мацает мою душу за рёбра! Особенно, когда вижу себя в ГУМе.
Супруг демонстративно хватался за грудь и закатывал глаза.
Что вы трогаете себя за здесь, забирала Розочка, тем не менее, пустую тарелку. Вы вполне способны пережить инфаркт здоровым. Не молчите так громко: вы похожи на расстроенный рояль, а я ж ещё не открывала крышку, шобы поиграть.
Марк Аркадьич обиженно сопел. Марк Аркадьич хотел в санаторий. Там массаж и прочие приятные процедуры. Там можно носить белую шляпу, спать после обеда и играть в шахматы под сенью пальм в зимнем саду. Там
Вопрос чисто риторический, но таки лично к вам, и за Москву, врывалась Роза Львовна в его мечты. Мы поедем, или вы будете настаивать делать мне обидно?
Супруг в который раз «расставлял уши на ширину плеч и слушал сюда». Плюсы поездки в Москву с каждой минутой становились неоспоримы. Величественный ГУМ югославскими сапогами давил на плечи. Из-под дивана, лязгая замками, ворчал польский чемодан. Сеточка для волос на голове мужа стала на цыпочки, а очки соскользнули на край пропасти к кончику носа.
Дайте женщине мечту, и она перевернёт весь мир, бормотал Марк Аркадьич, надевая пальто. Так шо ты говорила, Розочка? Плацкарт не брать, ни в коем случае?
Переговоры на высшем уровне прошли успешно. Роза Львовна дипломат от бога. Не сомневайтесь даже.
История седьмая. Нобелевская речь Розы
Таки я делала сегодня базар, Марк Аркадьич. Ходила терпеть унижения за ради вашего форшмака. Я пыталась убедить этого бывшего портного в рыбном ряду шо он понимает в рыбе? она мне надо на сейчас, а не завтра. Вам на поесть или на похвастаться, спрашивает. Издрасьте вам! Нет, ты представляешь, Марек? При этом цену заломил отступать можно до самой луны и даже дальше!
Может, мне ещё мясо положить и запечь в духовке, отвечаю ему, в эту холодную со всех сторон, рыбную закуску? Вам же ж таки с погреба виднее, за порядочных хозяек? С такими, говорю ему, скаженными запросами, как ваши, её готовить только при царе Соломоне, уверяю. Вчера. И я интересуюсь знать, где документы этой селёдки? Покажьте, прежде чем тулить мне вашу рыбу!
Та не надо мне шутить про свидетельство о смерти, и без него вижу, она мумия. Я интересуюсь за её рождение, потому шо она родилась как хочете, но я же вижу, шо явно в те времена, когда для её вымачивания использовали заварку. И таки имеет запрещённый нынче ржавый цвет!
За исполнения этой драмы в вашем одном лице, говорю ему, я не успею купить ни яблок, ни масла, ни яиц. Ни той приправы, шо для меня открыла Адочка. Да, имбирь. И теперь у моего форшмака раздвинулись горизонты и только светлое будущее впереди, не смотря на ваши происки, товарищ рыбный продавец, шоб вам сшили такие брюки, как ваша селёдка. И не смотря на приезд вашей мамы, Марк Аркадьич!
Розочка!
Да, да, именно так.
Та я не о том. Ты ж вроде как не разговариваешь со мной?
То есть ты считаешь, шо заслужил такого счастья? Марк Аркадьич, ты много за себя возомнил!
Тогда я аплодирую стоя твоему выступлению, Розочка. Оно достойно Голубого зала в Стокгольме, не меньше! И, шо, селёдка? Купила?