Я, деда, пойду время освобождать! Воевать.
Дед аж ложки уронил.
Дааа. Вот смотри, все говорят, что его мало, не хватает. Мама говорит ни минуточки свободной. Папа говорит сразу, сынок, как только время освободится. И что? Ни мультик не посмотрели, ни в парк не пошли. Тёть Катя говорит время бежит. А куда? Вот оно побежало, а его кто-то поймал и в плену держит. Я вот думаю, его дядь Саша в сарае спрятал, потому что баба Люба сказала, что он бездельник, и живёт так, будто у него времени завались, вагон целый!
Серёнька.
Правда-правда, дедушка. Он и твоё время в плену держит. Ты мне на рыбалку третий день обещаешься пойти, и всё талдычишь нету времени, нету времени. Конечно! Серёжка перевёл дух, и зафырчал, как рассерженный ёжик. Потом подошёл к Лукичу, обнял за ноги. Но ты не волнуйся, я его освобожу, ага. Возьму вот лук, и копьё ты ж мне сделаешь? и пойду на войну.
Иван Лукич собрал утварь с пола, в буфет спрятал, и всё думал, что же это, как с внуком-то быть? Иль с ним податься? Ах, ты ж, старый дуб-кривая табуретка, задачку задал Серёжка.
Я с тобой пойду, внучок. Война дело серьёзное, с кондачка не запрыгнешь, один в поле не воин. Да и за свободу сражаться почёт и смелость. Только мы утром пойдём. По темноте несподручно воевать. Лады? и подал Серёжке ладонь.
Лады, хлопнул тот в ответ.
Поздно вечером, когда внучок сопел и во сне придумывал военный план, Иван Лукич долго курил на порожке, разглядывал девичью улыбку луны. «Ишь, ты, качал головой, аника-воин растёт. Атаман, не меньше!».
Утром, с первыми петухами, пришёл дед в детскую:
Вставай, Серёнька, зарю проспишь!
Пора? На войну пойдём, в поход?
На рыбалку! В этот раз, внучок, мирными переговорами обошлись. Вишь, скока теперь у времени свободы. А вечером, когда папка с мамкой за тобой приедут, в клуб пойдём. На фильму.
История одиннадцатая. Вот те крест!
Дядя Саша мужчина видный, сразу видно откуда идёт: трезвый, за получкой, или возвращается с поминальных гастролей по ней.
Его, как волка, сколько не корми, а он всё в сторону сельпо смотрит, современным крохоборам не доверяет. Перевелись, говорит, порядочные самогонщики на земле русской. Всё норовят подмешать пакости какой-то, после которой и поп с причастием не поможет. И об эту пору, пока ещё скрипят потёртые, не все утраченные, рубли в кармане, а душа уже приобретала лёгкость бытия и чистый взгляд ребёнка, любил дядя Саша мериться галифе остроумия с местным электоратом. Как Серёга Хой, мимо тёщиного дома без шуток не ходил, и так и наш герой тоже не мог пройти молча мимо бабушек-соседок. За что отхватывал не раз, словесно. Да что там бывало и клюка старушечья выдавала чечётку на грешной спине любителя импровизации.
Опустились на деревню сумерки. Акация расцвела белым кружевом и запахла, словно весь флакон «Шанели» на себя вылила, пеньюар нацепила, и ждёт свидания. Коровы в стойлах мычат с умиротворением, сонно. Собаки лениво брешут на ежей. Воздух тих и прозрачен.
«Камеди вумэн» местного разлива уже собрался полным составом на лавочке у бабЛюбы перетереть последние новости, и на боковую, после трудов праведных. А тут дядя Саша нарисовался не сотрёшь, с миссией невыполнимой:
Здорово, фе ик.. ми нистки! Всё полу ик ношничаете, а горшк и ик кому с-свистят?
Гляди, гляди, Любань, сосед твой, представление началось: дородную бабЛюбу пихает в бок востроносая старушка, из старых дев; из тех, что до старости Нюрочкой ходит. Опять в стельку. И когда ж он нажрётся уже? Ничё его не берёт!
А вам, мамзель, слова не давали ик, дядя Саша попытался схватить воздух за воображаемый подол руками, мол, замолкните, любезная. Что у нас нынче ик на п-повестке дня, кого п-пропесочи ик им?
Знал бы, чем дело закончится, мимо не то, чтобы прошёл, прокрался бы незаметно. А может и нет. Дядя Саша человек с изюминкой, непредсказуемый. Его и бог бросил разгадывать, махнул рукой.
Собрание, в общем-то, провели согласно протокола. Слегка коснулись политических вопросов по стране в целом и отдельно взятым подворьям в частности. Урегулировали вопросы религии, выразили благодарность всем родственникам участников батла, а далее баба Люба в нарушение всех регламентов перешла на личности. Отчего дядя Саша не на шутку завёлся, аж икать перестал. В корне не согласился с характеристикой.