Вскоре?!
«Важняк» поморщился.
Ну, хорошо, шеф: «согласуется по времени с появлением девицы». Годится такая редакция?
Редакция да, довод нет!
«Важняк» заскрежетал зубами, потому что автором этих слов оказался не я. Не смущаясь различием в чинах и опыте, «Новичок» продолжал «терроризировать» старшего товарища.
Явная натяжка, товарищ генерал!
Словно возвращая долг оппоненту, он тоже не удостоил его даже уничижительного взгляда.
Чтобы делать такие предположения, надо принять на веру «правду» киношных детективов. Только в них время наступления смерти устанавливается с точности до секунды.
«Новичок» был прав. В реальной жизни фокусов типа «как взглянул так сразу и установил» не бывает. Даже, когда эксперт пытается действовать «по науке»: вставляет термометр подмышку, в рот или задний проход трупа, или жмёт на трупные пятна, засекая время, за которое они восстановят цвет, никаких гарантий это не даёт. Точнее, это не даёт никаких гарантий для установления точного времени, до минуты включительно. Разброс всегда в пределах нескольких часов. Нередки случаи, когда установить время наступления смерти и вовсе не удаётся, если тело «полежит» и «подвергнется». В таких случаях, не подлежит установлению не только время смерти, но даже причина. Разумеется, если только это происходит в жизни, а не в кино.
Тебе мало улик?
«Важняк» раздражённо покривил щекой: на полноценную иронию то ли не хватило ресурса, то ли хозяин берёг его для новых «происков» оппонента.
Напротив, слишком много, ни на градус не потеплел «Новичок».
Пытаясь водрузить на лицо ухмылку, «Важняк» повернулся ко мне.
Шеф, надо «колоть» девицу! Верьте мне: надо «колоть» девицу!
«Колоть»? Насчёт «приведения в исполнение»?
Я «поинтересовался» слишком вежливо для того, чтобы «Важняк» хотя бы не порозовел. Но это не помешало ему сохранить верность установке «Погибаю но не сдаюсь!».
Ладно, пусть будет по-вашему: насчёт участия! Или соучастия!
Соучастия в приведении?
Да, чёрт возьми!
То, чего не удалось сделать «Новичку», удалось сделать мне: «Важняк» частично «вышел из берегов». Его настойчивость в ориентации на девицу меня не удивляла: в прежние времена я и сам «переориентировался бы». Да, что, там, «в прежние времена»: и сейчас была такая возможность! А была оно потому, что под неё было всё: и подозреваемый, и мотив, и «квалифицированный набор улик», достаточный для вынесения приговора любым судом. Особенно, по нынешним временам.
«Да, чёрт возьми»?
Не «под влиянием», а в целях назидания я забрался октавой повыше.
Хорошо: пусть «забирает». Я о чёрте. Давай зациклимся на девице. А куда мы денем всех остальных? Куда мы денем всё их «наследство»? Исключим из описи, дезавуируем «отказником» или соберём до кучи? А, если собёрём до кучи, то что: бросим жребий? «На глазок» прикинем «распределение обязанностей»?
«Важняк» открыл рот, немного поработал Коньком-Горбунком и остался без текста.
То-то и оно, «приговорил» я товарища. Нет, приятель: как говорил Владимир Ильич: «Мы пойдём другим путём!».
Каким? мрачно «вынырнул» из-под бровей «Важняк». Я усмехнулся.
Тем, который наметил уже другой товарищ Адольф Алоизович: «Vorbereitet, vorbereitet und vorbereitet!»
??? в унисон отработали «англоязычные» «враги-соратники».
«Готовиться, готовиться и готовиться!»
Глава восьмая (год 1991)
«Я не «свистел» подполковнику: сынка мы «взяли в оборот» сразу же и «по полной программе». И не потому, что взяли «тёпленьким». Хотя и это соответствовало действительности и не единожды, но дважды: «мальчонку» вынули в буквальном смысле из кроватки, а жизнь в нём едва теплилась от вчерашнего «пережора». По совокупности причин решено было «профилактировать» товарища не по месту жительства, а в более приспособленном для такой работы помещении служебного характера. И не в ИВС изоляторе временного содержания нашего УУР: там не было никаких условий для творчества. Поэтому товарища доставили непосредственно в Управление уголовного розыска. Точнее: в кабинет начальника УУР.
Подполковник, честь ему и хвала за это, пусть то и другое сомнительного характера, никогда не отрывался от коллектива. Это к тому, что он никогда не уклонялся от личного участия «в доведении клиента до готовности». Природная интеллигентность вкупе с прокуратурским статусом и избытком нравственности не позволяли мне принимать участие «в подготовительных мероприятиях». Зная моё, в целом негативное, отношение к эксцессам оперативно-розыскной деятельности, Палыч всегда предлагал мне на время отлучиться в местный буфет для ознакомления с его достопримечательностями. Под это дело совершался звонок «тётеньке заведующей» с тем, чтобы мне «отгрузили» чего-нибудь вкусненького и не с прилавка.