От такой «возмутительной непочтительности» вышестоящее начальство решительно побледнело и обратилось ко мне спиной. Это дало мне законное право расценить маневр, как воплощение в жизнь лозунга «Победа будет за нами!»
Приступаем!
Народ служивый «отклеился» от стен, и всё ещё опасливо косясь на «большие звёзды», зашевелился в соответствии с УПК. Некоторое время «совокупное руководство» оторопевало от моего «хамства», затем совсем недолго «замещало» подчинённых у стен, и, наконец, осознав бесперспективность съедания меня на месте происшествия, тихо удалилось в двери.
Теперь я получил возможность предаться созерцанию трупа, «устроившегося на временный отдых» в центральной кабинке «мужской секции» местного сортира. Бывший ещё вчера начальник областной юстиции висел в петле над унитазом уже основательно посиневшим: в связи с налётом «большим звёзд» ни эксперт, ни следователь так и не решились «предать товарища земле» из метлахской плитки. Труп живописал не только радужными переливами и раздавшимися формами, но и художественно разбитой головой, кровь из которой уже не сочилась лишь по одной причине: «высочилось» всё, что могло.
Тело осматривали? повернулся я к эксперту.
Тот молча отработал головой «по горизонтали».
А давно Вы здесь?
Голова эксперта опустилась ещё ниже.
Вы хотите спросить, чем я занимался всё это время?
«Ты говоришь!» буркнул я, поворачивая шваброй «экс-вершителя судеб».
Вы же сами видели обстановку
Текст шёл, хоть и из головы эксперта, но по-прежнему откуда-то снизу.
«Экскурсантов» понаехало не меньше двадцати штук Как было работать в такой обстановке?!..
Ладно, приступим, махнул я рукой, приговаривая эксперта «к исправительным работам». Мужик быстро натянул на руки перчатки, и оглянулся на меня. Я понял этот взгляд, и, в свою очередь, оглянулся на «оперов».
«Предадим товарища земле», джентльмены!
Спустя минуту эксперт уже осматривал тело
в горизонтальном положении.
Ну, что скажете?
С этим экспертом мы были «на Вы». Вернее, это я держал дистанцию, а он не прочь был её сократить. Но я человек злопамятный, и не мог так скоро «отпустить» ему откровенно хамское поведение на первом нашем совместном выезде. Товарищ вздумал учить меня жизни, а в результате был научён ей сам.
На самоповешение непохоже
Подвесили товарища?
Эксперт неопределённо двинул плечом: раньше он был, куда решительней. Видимо, жизнь и в самом деле его научила, и не только судебной медицине, но и самой себе. Осмотрительности, в любом случае.
Характер раны на голове даёт основание предположить
Бессознательное состояние? «подвинул» я товарища к ответу. На этот раз товарищ не стал «отодвигаться назад». Я оценил это, и «склонил голову» перед павшим: стал изучать его затылок.
Откройте, пожалуйста, рану.
Эксперт тут же сделал покойнику «глубокий пробор».
Похоже на кастет
Тупой твёрдый предмет, осторожно кашлянул эксперт, так же осторожно покосившись на меня.
Я усмехнулся.
Ну, естественно. Детали мы уточним в протоколе.
Речь шла, разумеется, о протоколе допроса, в котором я уточнил бы уклончиво-хрестоматийную формулировку о «тупом твёрдом предмете». Уточнил бы я её «привязкой» к кастету. Ну, а пока я обернулся к следователю и операм.
Не находили?
Вопрос можно было и не задавать: не для того товарища «одарили» кастетом по голове, чтобы он так просто нашёлся. «История вопроса» давала возможность предположить, что кастет, если и найдётся, то лишь там, где и должен быть найден по замыслу «ответственного за хранение».
Ну, хоть что-нибудь нашли?
А уже этот вопрос я задавал неспроста: коллеги тут же разбежались по углам в поисках «хоть чего-нибудь». Спустя двадцать минут туалет, хоть и общественный, но всё же, не танцплощадка первые результаты были сунуты мне под нос.
Петрович вот, полюбуйся!
Народ не выстраивался в очередь, а попросту высыпал из кулька, сооружённого из газеты, всё, что добыл за четверть часа. Классический «общий котёл» верный признак «здорового морального духа коллектива». На чистый лист бумаги формата А4, извлечённый из папки следователя, легли «вполне ещё работоспособный» окурок сигареты «Мальборо», обрывок верёвки с бурыми пятнами на ней, пуговица из рога какого-то парнокопытного.