Да-а, незавидна роль женщины в этом мире. У Робинзонов и Пятниц, как правило, от отца остётся отчество, всё остальное принадлежит матери. А в общем-то, что-то вы сегодня больно уж распелись, Абрамыч.
А я всегда такой весёлый, последовало пояснение. Учись, покуда я жив. Никогда, ни при каких обстоятельствах не унывай, иначе жизнь теряет всякий смысл. Всегда блюди, блюдь соблюдая. А касательно пивка, так уж и быть: идём, угощаю. Только жажди, но не алчи.
В пивной было до тошноты душно и накурено. Непроветриваемое помещение источало запахи пивного разлива, копчёных и солёных морепродуктов, варёных раков и шашлыков. Молодые официантки разрывались между стойками, заполненными отдыхающей публикой. В воздухе висел общий гул, характерный для подобных заведений. Говорили и спорили обо всём и ни о чём, лишь бы говорить и спорить. Каждый старался что-то доказывать себе и соседу из области недоказуемого, молниеносно перескакивая с одной темы на другую.
Иван Абрамыч и Манюня очутились за пивной стойкой в компании двух садоводов-любителей, одного самоучки-изобретателя и одного молодого, словоохотливого, но ещё не определившегося. Последний в разговор почти не вступал. Он пристально следил посоловевшими глазами за перемещениями молоденьких официанток, отпуская в их сторону реплики непристойного характера.
Ну ты только глянь! Девки так и ходют, так и ходют косяками, слегка заплетающимся языком сделал «с ног сшибательное» открытие словоохотливый «не определившийся». Как выяснилось впоследствии, звали его Кешей. Да не оскудеет рука дающего! добавил он, когда подошедшей молоденькой официанткой была выставлена на столик очередная батарея пивных кружек с пенящейся жидкостью.
Девушка, а девушка, не унимался Кеша. Меня переполняет море чувств. Бризантные свойства моей души позволяют мне, благородному рыцарю голубых кровей, улавливать источаемые вами флюиды любви.
Я вся так и трепещу! отозвалась та. Ну, вот стой себе спокойно и улавливай. А любовь это электрическая дуга между двумя разноимёнными полюсами. Нет дуги, нет любви
Абрамыч! воскликнул Манюня. Это ж нечто из твоей теории
Тот утвердительно качнул головой.
Ты не так меня поняла, бестия длинноногая, продолжал Кеша. Я твой рыцарь печали. Возьми меня!
А я вот возьму сейчас, марципан ты губошлёпый, да и пожалуюсь на тебя кое-кому, не полезла в карман за словом официантка. Будешь знать! Вмиг заблямкаешь вниз по ступенькам.
Ай-яй-яй! Какая оголтелая девочка, с нескрываемой обидой в голосе вымолвил Кеша, когда девушка удалилась. У ней, видать, было трудное, непричёсанное детство.
Это кто здесь голубых кровей будет, а? полюбопытствовал садовод-любитель Чибисов.
А ты что, сомневаешься? изобразил удивлённую мину второй садовод-любитель Пыжиков. Ну и зря. У него старинная французская родословная. Восходит она к временам правления маркизов Прыг-Скок Обана де Коньяк в провинции Кретьин из-под Дурасвиля.
Да ладно вам, застеснялся Кеша, лукаво глянув на Пыжикова исподлобья. Не преувеличивайте моих достоинств.
А у тебя этих достоинств всего лишь в одном единственном числе, да и то в штанах, заключил садовод-любитель Чибисов
Изобретатель-самоучка Сидор по прозвищу «Перпетуум Мобиле» в разговор не встревал. Он думал. По роду занятий он то и дело сорил своими мыслями, устилая ими свой жизненный путь. Его кредо «Я не так уж чтоб», при этом дополнял: «Вся наша беда в том, что, открывая что-то новое, мы пытаемся совершенствовать старое». К такому выводу он пришёл после неудавшейся попытки совмещения зубной щётки с расчёской. В данный момент мысли его крутились вокруг шестерёнок, гаек, рычагов, опор, приводов, балок, консолей. Он изобретал вечный двигатель. Ему оставалось всего лишь чуть-чуть, если можно так выразиться совсем ничего. Загвоздка оказалась лишь в одной опоре, одном рычаге и в одном шпинделе. Они почему-то не вписывались в сверх хитроумную, замысловатую конструкцию аппарата, а потому оказались лишними. Первым двум он тут же определил место, решив так: есть рычаг; есть опора. Теперь остаётся лишь найти точку в пространстве и он поднимет Землю. Вот смеху-то будет. Оставался шпиндель. Сидор размышлял куда бы его приткнуть. Не выбрасывать же.
Садоводы-любители занялись обсуждением садоводческих проблем. Кеша грустил. Сидор думал. Иван Абрамыч с Манюней потягивали пиво, созерцали окружающую обстановку и невольно вслушивались в разговор садоводов-любителей.