За кормой полоскался красный флаг с серпом и молотом, на рубке сверкала начищенная до золотого блеска пятиконечная звезда, а на мачте развевался треугольный вымпел: две нежно-голубые полоски, а посередине - белая с тремя буквами "МРП" "Московское речное пароходство". В рулевой рубке сидел настоящий капитан, в белом кителе со стоячим воротником, застегнутым на все крючки даже в самую жаркую погоду, и, конечно, в шикарной фуражке с белым чехлом на околыше и с вышитым "крабом" на тулье - венком, обрамлявшим штурвал и якорь. И матросы как правило, жутко важные пацанята 16-17 лет, учащиеся речных техникумов и ПТУ, - расхаживали в фуражках-мичманках, форменках, клешах, вызывая зависть "штатских" сверстников... Сейчас все как-то не так.
Само собой, Тарану, который москвичом не был и на "трамвайчиках", как, впрочем, и на всех других судах крупнее лодки-"казанки" никогда не катался, сравнивать "Светоч" было не с чем.
Вася проводил своих пассажиров туда, где раньше размещался носовой салон. Теперь там были две продольные переборки, с внешней стороны отделанные шпоном под красное дерево. В переборках просматривались четыре двери, за которыми располагались каюты.
- Сюда, пожалуйста! - Вася отпер ближнюю левую дверь. - Размещайтесь с удобствами. Если что-то понадобится - позвоните в звоночек. Прибудет стюард, сможете сделать заказ. Ключ отдаю мужчине!
В каютке было большое квадратное окно с занавесками, шкафчик для одежды, столик с лампой под розовым абажуром, уютная кроватка, где пара не очень толстых людей могла вполне свободно разместиться, и даже телевизор с видаком.
Вася хотел удалиться, улыбнувшись Полине и чуть-чуть подмигнув Тарану. Юрка понял это как сигнал и спросил:
- Извиняюсь, а где здесь туалет?
- Пойдемте, покажу! - еще раз улыбнулся Вася. Таран выскользнул за дверь и торопливо запер ее за собой.
- Не суетись! - несколько иным тоном произнес Вася, когда Юрка уже поднялся следом за ним в "беседку". - Напугаешь девчонку того гляди... Еще сделает с собой чего-нибудь.
- Обойдется, - отмахнулся Таран, входя в кормовой салон.
Его превратили в настоящее мини-казино, стояло три или четыре столика для картежников, рулетка, бинго. А на самой ближней к корме переборке устроили бар, там виднелась полированная под орех стойка и размещались четыре высоких вращающихся стульчика.
Ни слова не говоря, Вася зашел за стойку, покопался под ней и вынул картонную коробку, в которую, судя по картинкам, когда-то были упакованы стаканы из чешского стекла.
Вася открыл коробку и вывалил на картежный стол запечатанные аж самой Федеральной резервной системой США пачки баксов.
- Пересчитывай! - велел он Тарану.
До десяти Юрка считать умел. Пачек действительно было десять, и все они выглядели нетронутыми. Для вида, конечно, Юрка проглядел уголки пачек, убедился, что внутри них нет простой резаной бумаги, но распаковывать пачки не стал.
- Все, - сказал он, укладывая пачки обратно в коробку. - Мое дело доставить. Возьми ключ от каюты!
- Хорошо, - кивнул Вася и громко щелкнул пальцами.
Откуда-то из-за спины Юрки появился плотный, невысокого роста мужик в брезентовой куртке с капюшоном.
- Кинза! Отвезешь его обратно, понял? Отвечаешь за нормальную доставку к машине. Потом, когда мы полную циркуляцию по водохранилищу пройдем, вернешься. Ну, будь здоров, турист!
- Прошу за мной, - вежливо пригласил Кинза Тарана и направился почему-то за стойку бара. Юрка, уже уложивший коробку с долларами в пакет с маркой "Bond street", последовал за ним.
Оказалось, что стенка бара посередине раздвигается, а прямо за ней находится небольшая дверца, выводящая прямо на корму катера, поперек которой возлежала крашенная в серый цвет "казанка", к корме которой был прикручен струбцинами мотор "Вихрь".