И пулю, тоже налету с сарказмом произнёс десятиклассник.
Да и пулю. Кто осколок. А кто, и под фашистским танком погибал, с гранатою в руках ветеран сделал глубокий дох и выдох, Но перед этим, он успел уложить нескольких фрицев и, умирая, подорвать вражеский танк! он вновь, перевёл взгляд на ученика, А ты, что сделал для своей страны? А? Кроме того, что стираешь пальцы об экран своего крутого телефона?
Ладно, я убрал! показывая руки, ответил Сарычев.
Молодец! похвалил Михаил Семёнович рыжика, ещё раз взглядом окинул класс, А ответ, на мой вопрос, прост. Началась она, в сентябре 1939 года. Учите историю! Если хотите жить в своей стране. Кто знает прошлое, тот правит миром. Ладно. Продолжим. «Извините, Ирина Петровна, мы немного отвлеклись», произнёс Михаил Семёнович, поворачиваясь к учительнице, Если, все телефоны убраны, по классу прокатился лёгкий шорох, одноклассники его внучки, прятали в сумки телефоны, то я, слушаю ваши вопросы!
Ветеран, не торопил детей. Он понимал, что нужно дать детям время, собраться с мыслями. После непродолжительной паузы, с первой парты поднялась рука.
Ирина Петровна, показывая рукой, на поднявшую рука ученицу:
Давай, Терещенко! разрешила учительница, и сама украдкой, посмотрела на Марину Сергеенко, как девочка реагирует на такую перепалку. Но та, сидела спокойно, и по её поведению, Ирина Петровна поняла, что Марина, прекрасно знает, что её прадед, справится и сам. И облегчённо выдохнула.
Терещенко, вставая, зацепила рюкзак, тот упал. Девушка, быстро его подняла и, задала свой вопрос:
А вам, там, ну на войне, страшно было? немного стесняясь, спросила с накрученными волосами девушка, не сводя глаз, с многочисленных наград ветерана.
Губы, Михаила Семёновича, тронула улыбка.
Тем, кому страшно не было, давно в земле лежат. Они, все погибли, в тяжёлых боях, заслонив собой своих родных и землю нашу. Кто страха не испытывал, тот гиб первым улыбка сошла с губ, Кто геройски, а кто и по глупости. Страшно. Очень страшно. Страх на войне, человека, жить заставляет. И мне, было страшно. Пуля ведь, всегда прилетает, когда ты её не ждёшь, не слышишь, не боишься. Но, не страх на фронте самое страшное, он посмотрел на девочку задавшую вопрос, а ежедневное точнее сказать, ежеминутное ожидание своей смерти. И вот это, действительно, давит и ломает человека. Даже, самого смелого и отчаянного головореза. На войне, смерть ходит прямо у тебя за спиной, и держит, свою костлявую руку, около вашего сердца, и студит его, своим смертным холодом. Как только, человек поддался этому чувству, всё, считай готов. Похоронка придёт домой.
Немного помолчав, ветеран спросил:
Кто следующий?
Встаёт из-за соседней от Терещенко парты, худощавый с короткой стрижкой парень, друг Павла, задаёт вопрос, с запозданием, ломающимся голосом:
Все тут, Победа, 9 мая, Берлин, Рейхстаг. Немцы, Русские. Всё просто, сухо. Можно сказать, банально, и пафосно. А вот, с чего началась, лично ваша война? То есть, как и где, вы встретили первый день войны? Первая, ваша личная, победа? Только, честно!
Парень, по-юношески неуклюже, вернулся на своё место, косясь на Марину Сергеенко.
Та, кивнула ему головой, спасибо.
Хм. Честно, говоришь. Михаил Семёнович, на мгновение задумался, провёл ладонью по редким седым волосам головы. Молодец! Отличный вопрос задал! Можете, Ирина Петровна, ему пять в журнал ставить! обратился он к учительнице, та, улыбаясь, согласно кивнула головой. Но, на всякий случай, строго посмотрела на школьника. Видишь, я походатайствовал за тебя! Так что, готовь дневник! Хотя, что-там в дневник! Прямо, сразу в журнал! Верно, говорю?!
Весь класс дружно засмеялся, глядя на своего одноклассника. Сосед по парте, хлопнул товарища по плечу.
Не, ну, интересно же!
Да я, вроде, как-то, врать и не собирался пожал плечами Маринин дедушка, Ну да ладно! Хотите верьте, хотите нет, но моя война, началась с тяжёлого похмелья.
Класс хохотнул.
Глава 6 1941 год 21 июня
Начал, Михаил Семёнович, свой рассказ:
Я, тогда ещё, женат не был, а вот мой дружок Никита Бейборода, уже обзавёлся семьёй. На днях, у него родился сынишка, Ванька. И в тот день, двадцать первого июня 1941 года, в субботу, как сейчас помню, его жену Настю, с малышом выписали из роддома. И они, как положено, организовали стол и созвали на смотрины друзей и подруг.