Время урока было святым, оно принадлежало только учителю. Строгие замечания постоянно трамбовали детские души. Дисциплина была железная, говорить можно было только ответами на поставленные вопросы. Иначе наказание замечание, двойка, угол или самое страшное родители в школу! Ближе к концу урока, Лешка вдруг заплакал. Боясь спросить разрешения, он долго терпел, и вот чуть-чуть до звонка не хватило сил. Брючки были мокрыми. Надул. И теперь прикрываясь руками, он получал за то, что не отпросился. Ага, попробуй, отпросись! Страшно. Помню, я невероятно сочувствовал ему.
Мой добрый дядя привез из Москвы в подарок набор резиновых солдатиков. Красивые черные папуасы воинственно угрожали друг другу игрушечным оружием. Луки, копья, палки, ножи еле держались в их игрушечных ручках. Как они были живыми! Я любил их как свою личную армию и выбрал двоих лучших воинов, чтобы похвастаться перед ребятами. Черт меня дернул делать это во время урока. Я был схвачен с поличным. Учительница изъяла человечков, и вернуть обещала только в присутствии родителей. Кошмар. Но бойцы дороже. Мама сидела перед учителем и выслушивала строгий выговор за сорванный урок. Я думал только о них, о моих воинах. Наконец ящик тумбочки открылся, она вернула их. Но, о горе! лук и копьё безвозвратно исчезли. Навернулись слезы, и тут же накатил тот самый «псих». Я швырнул их прямо в училку. Примерно также в сердцах, я специально сплюнул в сторону строгой «физички» и затеял революцию, чтобы спрятать свою выходку среди всех учеников нашего класса в средней школе.
Маленький восьмилетний ребёнок, будущий пушкинист, ещё не знал тогда, что действовал по формуле поэта. Бросив самое дорогое в борьбу за справедливость, я потребовал вернуть их обратно только с копьем и луком. Наша Фрекен Бок открыла окно и выбросила солдатиков проходящим мимо мальчикам. Всего зареванного мама вывела меня из класса. Я был строго наказан, остатки коллекции она подарила моему брату. И ведь я ничего не планировал, все получилось внезапно. Вот так наши детские души заколачивали между сосновых досок и хоронили под плинтусом. А наша милая Юлечка, приняв нас с любовью в средней школе, разламывала доски, вытаскивала на воздух и делала непрямой массаж сердца. А эта новенькая, свободная, веселая была другой. Делала нам искусственное дыхание. К девятому классу мы превратились в послушных верных рыцарей. Наперебой, отталкивая друг друга, мы тащили на руках раненую в танцах, всю в мозолях от новых туфлей, прямо к дому. Ещё и негласно соревновались, кто осилит более длинную дистанцию. Вот имена этих рыцарей: Игорь, Макс, Герыч. Меня же в рыцари так и не посвятили.
Да, дружище, должен тебе признаться, все-таки Она была не первой моей любовью. Её опередила другая. Немного расскажу о ней.
Глава вторая: Мои учителя.
Литература.
Легкий сквозняк помог учительнице плотнее прикрыть дверь кабинета. На уроке русского языка я со своим приятелем, Сашкой, затеял орфографическое сражение. По очереди, передавая записки, мы обзывали друг друга бранными словами. По правилам игры слова должны были быть литературными и настоящими. Кто засмеялся, тот и проиграл. Первое замечание сразу притихли. Снова бранимся, повышая градус фантазий и хитро подмигиваем. Второе замечание с угрозой: "Угол в классе давно пустует и уже заскучал!" Очередная записка "Гусь лапчатый!". Я не выдержал и хлопнул смехом. Поражение в игре, и как следствие контрибуция носом в угол. Скучно стоять. Может почудить немного? Сначала сильно зачесалась ягодица справа, тут вдруг слева. В классе зашептались, вот и смешинки. Работает! Представление начинается. Изобразил обезьяну: зачесал под мышками, будто немного приседая от удовольствия. Класс прыснул и тут же замечание! Тихо, тихо полез в карман за красной повязкой дежурного. Аккуратно, украденным мелком с доски, нарисовал на ней белый круг и пристроил на левое плечо. Приладив два пальца на верхнюю губу, скорчил классу злобную физиономию. Фюрер в профиль получился отменным. Класс смеялся. Улыбалась и учительница, выставляя артиста за дверь. Примерно лет через шесть или семь, после нашего выпускного, Галина Сергеевна там же за дверью давала мне свой последний совет. Очки учительницы сползли на нос. Я любил ее ироничный взгляд из-под бровей:
Послушай, я поставила тебе пятерку по русскому и литературе, потому что ты не идешь на медаль. И еще потому, что ты любишь читать. А русского ты пока ещё не знаешь, а вот она идет на медаль поэтому ей пять, бесспорно. Любишь читать, вот и читай. Пиши письма друзьям и близким. И может быть когда-нибудь твоя пустая голова заполниться настолько, что литература полезет из нее на бумагу. Вот тогда бери ручку и пиши что хочешь. Все, что придет в голову: про стол, про карандаш, про детей, про вчерашний ужин. И каждый день. И твоя память, опыт, фантазии сольются с чувствами, и ты начнешь писать.