В прошлом ноябре мы со скуки закатились на ипподром хоть на голых лошадей посмотреть, раз девушки уже перешли на зимний режим.
Скачек здесь давно не проходило, но лошадей предлагали напрокат.
Некоторое время мы с трибун наблюдали за рысью и галопом. На трибунах сидело человек пятнадцать зевак помимо нас, и по кругу разъезжало семь, кажется, наездников или наездниц.
В одной из наездниц я узнал Гланю и пошел поздороваться.
Не подходи к лошадям сзади, посоветовал мне Грех, и они с Шорохом засмеялись, как малые дети.
Чтоб выпрыгнуть на дорожки, нужно было перелезать через заграждения. В камуфляже и при автомате мне показалось это делать не совсем уместным, поэтому я пошел по кругу вдоль трибун и через две минуты оказался у крытых конюшен, откуда и выводили лошадей.
Толкнув незапертую дверь, шагнул вперед. Местный сторож увидел меня, но, оценив внешний вид, рацию и сталь воронену, ничего не сказал.
Гланя подъехала тут же вся какая-то напуганная, но, заметив меня, радостно дрогнула глазами и быстро спрыгнула с коня; я проследил все ее стремительные движения.
Привет, почему-то шепотом сказала она. Ты что тут делаешь?
На тебя смотрю, сказал я.
Она кивнула, пропустив ответ, и озадаченно оглянулась на трибуны.
Пойдем, позвала.
В конюшнях тяжело и мутно пахло, впрочем, совсем не противно. Стояла полутемь, редкие лампочки горели в полнакала.
У вас патруль? спросила Гланя, заводя свое большое и послушное животное в стойло.
Да, ответил я.
Ты на машине? еще раз спросила она, привязывая коня.
На машине, ответил я.
Слушай, сказала Гланя. Ко мне там приехал мой парень, встречает меня. На трибунах сидит. И еще один мой парень приехал случайно В общем, меня сразу три парня там ждут. Так совпало. Я не могу через главный выход Они там все на разных скамейках, и ни один не знает, что он не один Что-то нехорошее будет, если я выйду.
Я улыбнулся.
Чего ты улыбаешься? спросила она, сама улыбаясь.
Я не ответил.
Тут есть запасная дверь, сказала Гланя, на площадку для разгрузки транспорта С площадки дорога тоже ведет к главному выходу, но если подогнать машину Понимаешь? Меня можно незаметно вывезти!
Я вызвал по рации Лыкова.
Будь добренький, подрули к запасному выходу!
Пока я держал рацию у лица, Гланя внимательно слушала наш разговор.
Потом успокоенно кивнула и сказала:
Только мне нужно переодеться. Это быстро.
Мы прошли еще одним коридором куда-то вправо, навстречу попался самый настоящий цыган, молодой, в красной рубахе, в бусах и серьга в ухе.
Аглайка, позвал он, как мне показалось, жалобно.
Отстань иди лошадь покорми, сказала она ему и взяла меня за руку. Я запнулся о какой-то хомут и выругался.
Осторожно, повторила Гланя несколько раз, пока мы шли. Тут осторожно И тут потом толкнула дверь в раздевалку с шестью железными кабинками, и я сразу же взял ее за плечи и развернул к себе.
Осторожно, еще раз вздохнув, попросила она, и зубки ее щелкнули так, словно она раскусила последний карамельный орешек.
Я осторожно, сказал я.
С этим своим Буцем Гланька позвонила мне второй раз в жизни.
Первый звонок случился на следующий же день после танцпола, где я впервые увидел, как она отбивает ритм рукой.
Не помню о чем, мы проговорили по телефону часа полтора, перебивая друг друга, радостно спотыкаясь на длинных предложениях и не замолкая.
Казалось, счастье подступило так близко, что можно задохнуться. Еще сутки после разговора я чувствовал к телефону почти человеческую нежность, словно он тоже был при чем.
Затем она три дня не звонила, на четвертый я не выдержал, собрался и, прикинув время начала ее занятий в инязе, Гланька училась на вечернем, поймал ее у подъезда.
Она спросила речь ее была пряма и стройна, как таблица умножения, не в патруле ли я.
Я ж в гражданке, видишь, сказал я, кивнув себе на джинсы.
Действительно! бросив на меня быстрый взгляд, ответила она тем же тоном, каким разговаривала с главой делегации.
И замолчала, так как переводить было некого и некому. Даже в позднеосеннем воздухе образовалась полная ясность.
Я попытался, еще не веря, поймать ее взгляд. С наспех нарисованной улыбкой она мазнула по мне глазами и тут же скосилась куда-то в сторону. Постукивая носком сапожка, закусила нижнюю губку.