Глава делегации, высокий, в роскошном пальто и, невзирая на холодный октябрь, без шляпы, всматривался в переводящий русскую речь Гланин рот чаще, чем в станки и трубы.
Тяжелое, как кирпичная кладка, косноязычие наших властных лобанов Гланя превращала в карамельный ручей, под который хотелось подставить лицо.
Глава делегации все чаще переспрашивал у нее что-то, Гланя спокойно отвечала. Я неизменно находился рядом и несколько раз подал Глане руку, когда она спускалась по неудобным железным лестницам в цехах.
Она даже не кивала в знак благодарности но делала это так, словно мы были давно знакомы, и только оттого благодарность совсем не требовалась.
Градоначальник улыбался на каждое слово гостя, неустанно переводя любящие глаза с покупателя на переводчицу и обратно.
О чем он? спрашивал градоначальник, если Гланя не переводила какие-то беглые замечания покупателя.
Гланя покачивала головой в том смысле, что, мол, не важно, и не удосуживала градоначальника ответом.
Глава делегации все чаще обращался к переводчице, Гланя каждый раз, отлично улыбаясь, отвечала, но один раз неожиданно повернулась ко мне и с без-упречным презрением негромко сообщила:
Спрашивает, какого цвета белье на мне.
Гланя тут же отвернулась, и мы больше не разговаривали в тот день.
В другой раз все та же делегация проводила в честь приобретения завода пресс-конференцию, и Гланя сразу узнала меня, зашедшего проследить на этот раз за журналистами.
Привет, солдат! сказала она весело и, прикусив губу, несколько секунд смотрела на меня, будто бы раздумывая.
Ладно, потом, посоветовала сама себе и упорхнула на басовитый и чуть растерянный зов нашего градоначальника.
В конце пресс-конференции глава иностранной делегации вдруг заговорил по-русски.
Спасибо? сказал он, и все заулыбались с таким видом, словно только что у всех на глазах младенец сделал первый шаг. Тем более удивительным это было в стране, где каждый второй знал что такое «сеньк ю» и «фак ю», но не считал свое знание чем-то из ряда вон выходящим.
Спасибо! повторил глава делегации. Этот завод есть сила! Да! тут он скосился на Гланю и добавил: Энд ваша кто переводит пе-ре-вод-чи-ца!.. она имеет беж беж
Я подумал уже, сейчас гость скажет, что у нее бежевое белье, но он, наконец, закончил:
Беж упречный английский! Лучшее, чем мой! Это помогать работать!
Гланя и школу закончила с золотой медалью, тем больше было мое удивление, когда Шорох, живший неподалеку от Гланьки, однажды опознал ее на улице из окна патрульной машины:
Смотри, какая, я посмотрел и чуть было не похвастался, что хорошо знаю это карамельное чудо, но Шорох тут же добавил: Ее старшеклассники с нашей школы несколько раз пускали по кругу в подвале. Не насиловали даже, а типа она сама
Я поперхнулся и помолчал.
Ничего не путаешь? спросил наконец.
Не-а, беззаботно ответил он.
Ты там тоже что ли? спросил я.
Откуда? огорченно отозвался он. Она в старших классах училась, я шкет еще был.
И что потом?
Потом на нее в школе стали пальцем показывать, и она, типа, траванулась таблетками. Но откачали, и месяца через два снова, гляжу, идет по коридору. Такая вся бледная. У нее парень тогда появился реальный пацанчик, такой, типа, злодей. Больше никто на нее пальцем не показывал палец дороже. Ее, бля буду, даже уважали и учителя с таким, типа, страхом смотрели, хоть и не приняли в комсомол и для одноклассниц она казалась вроде как самая взрослая, когда все остальные еще малолетки а пацанам она вообще была легенда, на нее все приходили посмотреть, если она там, стихи читала на каком-нибудь празднике Помню, ее фотку вывесили на доску почета она на очередной олимпиаде всех уделала и фотку сразу унесли вместе с доской
Шорох посмеялся сам себе.
Только не помню, как ее зовут. Имя такое, типа, холодное. Как водка «Алтай», только другое.
Аглая, сказал я.
Точно, сказал Шорох и даже не спросил, откуда я в курсе. Подумал, наверное, что догадался.
Все совпадало. Если Шорох был шкет, когда Гланя ходила в старшие классы, значит, она на четыре года старше его. Потому что меня на два. А я на два Шороха, в прошлом году вернувшегося с армейки.
Гланька тем временем свернула в свой подъезд, а Шорох все смотрел на закрывшуюся дверь с мечтательным видом. Явно не о водке он размечтался.